Финал IX круга.

[hetfic]

Ключ №1:
Мягкий поцелуй на прощанье.
- Зачем ты так? Как будто пулю в лоб.
Ключ №2:
Похмельное утро рядом с незнакомцем.
Ключ №3:
Заниматься сексом на скамейке в церкви.
- Бог все видит.
- Пускай смотрит и завидует.
... Пейринг: Оуэн/Гвен (Torchwood)
Ключ №4:
"Любовь не является грехом"
Понимание Пейринг: Ласт/Эд (FMA)
Ключ №5:
...Я люблю тебя до самой луны, до самой луны и обратно.
Ключ №6:
Предательство как способ спасения.
Ключ №7:
Очень долгий и печальный сон.
Сон Великого Престола Пейринг: Зафкиэль/Анаэль (Angel Sanctuary)
Ключ №8:
- Я не фригидна! Просто у тебя в зубах петрушка застряла!
Ключ №9:
Играть в бильярд. Незаметно пялится на задницу. "Прямо как в американском кино".
Ключ №10:
Головная боль. Кусать подушку.

@темы: IX круг, modpost

---

Сон Великого Престола.

[Седая Верба]

Ключ №7: Очень долгий и печальный сон.
Сон Великого Престола
Автор:  Седая Верба
Фэндом: Angel Sanctuary
Пейринг: Зафкиэль/Анаэль
Рейтинг: PG
Жанр: drama, death-fic
Предупреждение: ООС
Disclaimer: (c) Каори Юки
Размещение: исключительно с разрешения автора

Ты, холодная, как сталь, прекрасная, как лёд,
В котором гаснут стрелы огня.
Е. Ханпира, "Соблазнение"

«Не смотри на меня, Господи, когда творю благодеяния во имя Твоё»...

«Не смотри на меня, Господи, когда творю благодеяния во имя Твоё».
Каждую миссию Великий Престол Зафкиэль начинал с немой молитвы. Усмехался в широкий расстёгнутый ворот рубашки, вороном кидался на грешных «кроликов», и подчинённым казался вовсе не одним из генералов ангельской армии, а демоном.
Кровавые брызги на белых одеждах главы исследовательского проекта «Метатрон» казались россыпью рубинов – Зафкиэль не пожалел бы всех сокровищ мира, чтобы одарить ими Анаэль. Подумать только – не пройдёт и нескольких минут, а эти капли будут казаться не драгоценными камнями - просто грязью, которой он, Зафкиэль, посмел заляпать саму непорочность, а Снежная Королева Ециры продолжит взирать на него с неприязнью. Того гляди, передёрнет очаровательным носиком и уйдёт, топнув напоследок ножкой.
- Анаэль! Я принёс тебе мясо! – Повелитель Престолов жадно облизнул сухие губы. – Совсем свежее. Подумать только – полчаса назад он просил оставить его в живых. У крольчатины никакой фантазии нет, каждый раз одно и то же, тебе не надоело?
Анаэль подняла на него холодные глаза.
- Что мне действительно надоело, так это твоё паясничество. Лейла, будь добра, покажи Великому Престолу, где находится выход.
Тонкая тень за правым плечом Анаэли нерешительно дёрнулась. Зафкиэль кинул оценивающий взгляд на девушку – чёрные волосы, тёмные глаза, шрам на лбу… Серая мышка рядом с блистательной королевой. Хмыкнув, Престол лениво отмахнулся от Лейлы.
- Ты меня совсем не любишь, Анаэль!
- Ты догадлив, - снова холодный взгляд за стрелами ресниц.
Дуэль взглядов могла продолжаться долго – Зафкиэль был знаком с выдержкой Анаэли не понаслышке. И сейчас – в данный момент – было гораздо проще подмигнуть ей и, изловчившись, чмокнуть в щёку. Уйти победителем или хотя бы дать себе позволить думать именно так.
И ему ли не знать, что после того, как за его спиной захлопнется дверь, Анаэль поведёт себя как истинная победительница – благочестиво вознесёт молитву Господу, велит отнести в лабораторию останки погибшего n-ребёнка и вновь проявит несокрушимое спокойствие, которое даст её подчинённым сил поверить, что и на грешника-Престола найдётся управа.
И уж в чём он был уверен, так это в том, что ночью Анаэль будет хоть самую чуточку, но нежна и податлива. Не откажется от своих слов, и, конечно же, скажет не паясничать, и посмотрит холодными глазами как на провинившегося ребёнка, и пожалеет, и устало, проведя рукой по непокорным волосам, спросит, как ей показать ему истину.
Кто сказал, что жалость убивает? Глупец явно не знал всей святости лишь одного прикосновения, полного нежности и любви. Грешной любви, конечно же. Ведь ангелам запрещено любить.
«Не смотри, Господи, на меня, когда грешу – ибо грех мой моё же благо, творимое во имя другого Бога».
Она и впрямь была Богом – снежная королева небес, светлокудрая и светлоглазая, подобная льду в своей красоте и незыблемости. Она, наверное, затмила бы Его, если б у неё было хоть немного больше времени.
Времени не было. Время – вот чего нам никогда не хватает.
Их с Анаэлью время взорвалось в тот миг, когда грянул выстрел. Всё было по плану: кричащий макияж, рыжие волосы. И только глаза. Как он не догадался? Как он мог не узнать?
И только взрыв и рёв пламени скрыл тот факт, что Великий Престол кричал не о провале, не о гибели своих людей и даже не о подставе и предательстве.
«Анаэль!»
Анаэли не дано было услышать оклика. Анаэль была мертва.
***
- …Зафкиэль!
«Анаэль? Твой голос, Анаэль. Кажется, я не слышал его целую вечность… Знаешь, мой ангел, мне снился очень долгий и печальный сон – мне снилось, что мой мир рухнул, а ты умерла. Мне снился Адам Кадмон, и падение Асии, и новая Война. Анаэль, я так рад, что ты жива…»
- Господин Зафкиэль!
Великий Престол Зафкиэль открыл глаза по привычке – видеть он не мог уже долгие века. Звонкий голос рядом настойчиво добивался внимания.
- Анаэль?
- Господин Зафкиэль, Вам пришло послание от премьер-министра Севофтарта, а Вы снова о чём-то своём.
Севофтарт. Конечно. Послание. А Анаэль – мертва. И сон – не сон, а просто воспоминание.
- Господин Зафкиэль?
- Я слушаю тебя, Разиэль.
- Вы в порядке?
Зафкиэль усмехнулся.
- Да, Разиэль. Просто мне снился очень долгий и печальный сон.

@темы: Аниме/Манга, IX круг, Angel Sanctuary

---

[Седая Верба]

По просьбам авторов выкладка продлевается на день.

---

Понимание

[Синяя_звезда]

Ключ №4: "Любовь не является грехом"
Название: Понимание
Автор:  Синяя_звезда
Фендом: Fullmetal alchemist (TV-1)
Рейтинг: G
Жанр: angst, вялый romance
Персонажи: Ласт/Эдвард Элрик
Предупреждения: специфическое мнение автора о характерах персонажей. Возможно, AU, ибо автор чувствовал, что ему надо срочно пересмотреть некоторые серии.
Дисклеймер: все коммерческие права не у нас
Размещение: с моего разрешения
От автора: в тексте проявилась моя убеждённость в каноничности пейринга и очаровательности Ласт из ТВ-1. При этом я в очередной раз умудрилась отвратительно прописать прекрасную пару, за что и извиняюсь. Попытка представить продолжение сцены из 46 серии.

У неё была идеально прямая спина

У неё была идеально прямая спина. Плечи расправлены, голова поднята – осанка гордая, будто идёт на подвиг.
А разве это не подвиг – порвать со своим прошлым? Разве не благородно помогать другим не по взаимовыгодному договору, а руководствуясь велением души?
Нет, такого быть не может – у гомункулов и души-то нет. Ласт, конечно, рассчитывает получить некоторое вознаграждение за свою помощь, ведь эту женщину куда больше волнует судьба философского камня, нежели Альфонса…
Но Эдвард и сам в это не верил. Он видел её глаза – они изменились с той ночи в Пятой лаборатории; в них теперь было слишком много боли. Он слышал её голос – слова, полные скрытого раскаяния и явной тоски, легко и свободно слетали с губ, как мысль, годами отделываемая и дополняемая в сознании. Ласт не могла не понимать, чем рискует – Стальной алхимик отнюдь не зарекомендовал себя как спаситель страждущих гомункулов – и всё же решилась.
Наверно, из всякого правила бывают исключения? Если даже закон равноценного обмена оказался плоской шуткой…
- Подожди! – гомункул не остановилась, не обернулась, только чуть замедлила шаг, чтобы Эдварду легче было нагнать её. – Тогда… в Лиоре… - Элрик замялся, не зная, стоит ли сейчас вспоминать, чем закончилась встреча на останках утраченного города. – Ты хотела убедиться, что у Шрама всё получилось?
- Наверно, да, - Ласт равнодушно пожала плечами. – Неужели ты думаешь, я настолько глупа, что в самом деле надеялась забрать твоего брата?
- Но твоя хозяйка…
- Я больше не желаю её так называть, - резко перебила алхимика гомункул, и Эдвард послушно умолк, угрюмо сжав губы. Тишина ему не нравилась – разговор незаметно поддерживал некоторую уверенность в происходящем, искажённое спокойствие перед битвой.
- Ты до сих пор не понимаешь, почему я не ушла от неё раньше? – смягчилась Ласт. – Мы, гомункулы, зависим от людей гораздо сильнее, чем нам хотелось бы. Тебе, наверно, сложно представить эту зависимость в полной мере – но ты же помнишь, что увидел, когда вы с братом создали Слос. Новый гомункул нуждается в чьей-то опёке, а за эту опёку мы расплачиваемся искалеченным мировоззрением. Чтобы это осознать, мне потребовалось не только впустую потраченное время, но и встречи с мыслями той, которую желали во мне видеть, с человеком из её прошлого, с тем, кто напомнил мне о давно умершем… и с тобой.
- Со мной? – Эдвард непонимающе уставился на собеседницу, мгновенно забыв всё перечисленное ранее, хотя понятного в речи гомункула вообще было мало. – Что такого сделал я?
- Ты лучше, чем кажешься самому себе. Ты не предаёшь свои настоящие убеждения, - на лице Ласт появилась та же странная, болезненная улыбка, что и несколько минут назад. – Возможно, поэтому я осмелилась пойти с тобой.
- Я… - Элрик понял, что такие слова нуждаются в куда более серьёзном осмыслении, чем то, на которое он был сейчас способен. – Спасибо.
- Потом поблагодаришь, - девушка тихо усмехнулась. – Если у нас всё получится.
Пауза вновь затянулась, и Эдвард, не выдержав, попытался осторожно вернуться к прежней теме:
- Не обижайся, но меня удивляет, что из всех гомункулов именно ты так хочешь стать человеком. Грида могла бы вести его жадность, Энви – зависть к людям, а ты…
- Я не виновата, что мне дали такое имя, - нахмурилась Ласт. – Название далеко не всегда определяет суть. То, что чувствую я, не имеет ничего общего с похотью. Мои чувства можно назвать безрассудством; но ведь и у людей любовь не является грехом?
Эдвард не знал, что ей ответить.

@темы: Fullmetal Alchemist, Аниме/Манга, IX круг

---

[Асашина-тян]

Ключ №3:
Заниматься сексом на скамейке в церкви.
- Бог все видит.
- Пускай смотрит и завидует
Автор: Асашина-тян
Бета:  Седая Верба
Дисклаймер: Ни на что не претендую.
Предупреждения: это немного богохульно х) ><
Рейтинг: R или меньше
Фендом: Torchwood
Пейринг: Оуэн/Гвен и куча других намеками

- Смотри, вот это подойдет? – задыхаясь, спросила Гвен.
- В самый раз, - быстро ответил мужчина, хватая её за руку и увлекая за собой. – Как выяснилось, этим тварям сложнее проникнуть в старые здания. Да и вообще, как мы поняли, многим тварям не по душе древние сооружения, - на ходу объяснял Оуэн.
Они остановились у старых чуть приотворенных дверей церкви. Харпер схватился за ручку и с силой потянул на себя. Массивные дубовые дверцы едва поддавались, а давно заржавевшие и засохшие без масла петли жутко и резко скрипели, придавая атмосферности событиям и нагоняя ужаса.
Гвен кинулась помогать ему, и вскоре они смогли пролезть в образовавшуюся щель, которую лишь оставалось закрыть за собой. Под дикий скрипучий аккомпанемент дверь закрылась, и Оуэн просунул между ручек какую-то сухую дряхлую дощечку, что валялась на полу. Женщина выглянула в окно.
- Они остановились, не подползают, - с долей облегчения сообщила она, указывая на тварей, по-собачьи усевшихся на прицерковной поляне.
- У нас примерно сутки, прежде чем они осмелеют и решатся на штурм. Итак, дорогая, чем займемся? – Доктор Харпер коронно ухмыльнулся и глянул на партнершу. – Пошалим?
- И ты еще можешь в такой ситуации шутить?

Гвен Купер вообще не должна была там находиться. Она собиралась валяться дома на диване в обнимку с Ризом и потягивать холодное пиво под синхронное бурчание своего мужчины и телевизора. Но Джеку как всегда было наплевать на спокойное течение её личной жизни, и он вырвал её из дома. «Да это пустяк. Ничего опасного и долгого. Съездишь с Оуэном, проверишь. И это приказ! Давай, Оуэн ждет», - так сказал ей капитан по телефону и быстро кинул трубку, чтобы она не успела толком возразить.
На деле все обстояло куда менее благополучно, и поэтому теперь они были заперты в церкви и окружены полусотней голодных и злых тварей. Все, что их спасало – старые церковные стены и помощь, которая, к сожалению, должна была появится лишь часов через двадцать. «А ведь Риз будет сильно волноваться», - забеспокоилась Гвен. В данный момент её больше интересовало психическое состояние её мужчины, нежели инопланетные существа, сидящие от неё всего лишь на расстоянии метров пятидесяти.

- Стоит заделать окна хоть немного, чтобы не соблазнять их таким легким проходом.
Изнутри католическая церковь выглядела убого: все стекла были выбиты, сохранились буквально две-три скамейки, и то не в полной комплектации. Зато пол, покрытый пылью, почти полностью глушил звуки шагов. Оуэн тихо подкрался к задумавшейся о когда-нибудь-будущем-муже Гвен и с криком «Бу!» рывком обнял её.
- Твою мать, Оуэн! – закричала женщина, подпрыгивая от страха и высвобождаясь из его рук. – Хватит радоваться!
- А почему нет? Мы в безопасности, почти что. Через сутки приедет Джек и заберет нас, а пока мы можем устроить себе мини-отпуск, стоит только заделать окна.
Бывший констебль полиции устало вздохнула и принялась за дело: ей хотелось уже просто сесть и все обдумать.
На некоторых окнах еще сохранились решетки, где-то даже висели половинки ставень. Вместе они быстро забаррикадировали все окна, и, тяжело дыша, уселись на одну из частично уцелевших скамеек.
- Здесь даже нет связи! – злобно воскликнула Купер, бессмысленно нажимая на разные кнопки телефона.
- Ну же, расслабься, - спокойно проговорил Оуэн, обнимая женщину, - ты не в первый раз не вернешься ночью домой, - ехидно улыбнулся он. – Скажешь Ризу, что было срочное ночное дежурство. Ну или как ты обычно делаешь? А у нас впереди часов двадцать. В рюкзаке есть кое-какая еда и одежда. Давай, детка, расслабься.
Гвен хотела было возразить. Она и вправду не первый раз не придет ночевать, но ведь чем чаще она не возвращается, тем сильнее злится Риз, и он вовсе не готов принять её ночные отлучки как должное. Сил озвучить свои мысли не оказалось. Да и, в принципе, она уже передумала: Харпер задумчиво терся носом об её макушку, и даже после довольно длительной пробежки от него пахло так, что хотелось вообще на время забыть о Ризе, обязательствах и доме. Все-таки, Оуэна хотелось всегда, и Оуэну хотелось всегда.
Гвен в очередной раз не удержалась.
Ей было плевать, что снаружи пятьдесят с лишним тварей сидят и пускают слюни, только и думая о том, как бы разорвать их теплые тела на кусочки, ей было плевать, что скамья безумно грязная, а он уложил её прямо голыми лопатками, ей было плевать, что эти самые лопатки не особо приятно упираются и трутся о дерево и плевать, что она уже содрала себе кожу на спине. Точнее, он уже стер ей кожу, умело двигая ею по скамье. «Боевые шрамы», - сказала женщина сама себе.
Да и чихала она на то, что они занимались сексом в церкви, прямо под статуей ангела, которая ради наказания могла бы и упасть.
- Бог все видит, - в порыве прошептала Гвен, выглядывая из-за плеча мужчины и смотря на статую.
- Пускай смотрит и завидует, - выдохнул мужчина и продолжил протирать ею скамью. А она была вовсе не против.
Он трахал её под рев пятидесяти инопланетных существ, который начался недавно, и ей это нравилось, потому что это был Оуэн. Все-таки, эта работа изрядно потрепала их психики, сделав из них сумасшедших извращенцев. Вернее, временами выпускала из них таковых.
Уже после, когда они додумались сдвинуть две скамьи и постелить кое-какую одежду, чтобы можно было лежать рядом, а не друг на дружке, Гвен смотрела в потолок и думала, что это была бы забавная участь: умереть на пике оргазма из-за упавшего мраморного ангела. «Даже падшие ангелы вершат правосудие», - усмехнулась женщина про себя.
Но все же секс с Оуэном того стоил. Она даже себе могла признаться, что, как ни крути, Риз с ним соперничать не может, даже если приложить всю любовь, что их крепко связывала.
Да, Оуэна хотелось всегда.
- Вообще-то, я не верю в Бога, - продолжила она разговор, начатый в самой середине акта. – При такой-то работе, - добавила Купер, устраиваясь у него на груди.
- Да я тоже, хоть и вырос в верующей семье. Какой тут Бог, когда чуть ли не каждый год мы переживаем почти-конец-света. Если Бог и был, то он давно умер, или они его убили.
Инопланетные твари уже почти перестали реветь, лишь некоторые из них еще злобно клокотали. Все остальные тихо и на разные лады скулили, вопили и повизгивали.
- Да ты послушай! О да, это будет наша песня, - с энтузиазмом воскликнул Оуэн, с улыбкой прислушиваясь к мерзкой какофонии.
- Это нам подходит, - согласилась она, сильнее прижимаясь своим голым телом к его: все-таки, на улице было прохладно.

Когда торчвудская команда приехала на много часов раньше, чем ожидалось, и оглушила этих существ на сутки, эти двое еще лежали внутри, прикрываясь курточкой Оуэна. Дверь, которую Оуэн «закрыл» сухой палкой, легко открыли. Команда узрела веселую картину: радостный голый Оуэн в носках, и Купер, которая балансировала на краю скамейки, пытаясь натянуть джинсы.
Тош поджала губы и злобно-расстроенная вернулась в машину, сказав, что это дико. Янто не изменился в лице, не считая заползших на лоб бровей, а капитан Джек долго смеялся, под конец перейдя на нервный хохот, и еще долго боролся с желанием хорошенько врезать Оуэну.

@темы: Фильмы/Сериалы, Torchwood, IX круг

---

Разбор ключей

[hetfic]

объявляется открытым.

Ставок больше нет.

Фики необходимо предоставить 25.08.10.

@темы: IX круг, modpost

---

[hetfic]

Деятельность сообщества возобновлена. Мы надеемся, что вместе с нами, набравшись новых сил, вы, дорогие авторы и читатели, войдёте в новый круг сообщества.

Набор назначается на завтра, 11 августа, в 22.00 по Москве.

запись создана: 10.08.2010 в 20:55

@темы: modpost

---

[hetfic]

Вынуждены сообщить, что деятельность сообщества прерывается на ближайшие несколько дней. По мере возможности работа сообщества будет восстановлена.

@темы: modpost

---

Финал VIII круга.

[hetfic]

Ключ №1: Белые лилии для любимой. "Выглядят по-идиотски, пахнут по-идиотски... Подарил - идиот".
Ключ №2: "Папа говорил..."
Запретный плод Пейринг: Франческо/Катерина (Trinity Blood)
Ключ №3: Бинтовать раненную ногу. "- Больно! - Сам виноват!"
Ключ №4: Свадебный букет из белладонны.
Ключ №5: Нарушенный обет. "Рядом с тобой я забываю о своей клятве".
Ключ №6: Кругосветное плавание. "Когда я бороздил моря..."
Вояж Берти Вустера Пейринги: НЖП/Бертрам Вустер, Таппи Глоссоп/Анджела (Jeeves and Wooster)
Ключ №7: "Когда-то один человек говорил мне те же слова..."
Ключ №8: Утраченные возможности.
Ключ №9: Воспитывать ребенка. "Только не за ухо!"
Проблемы мужского характера Пейринг: ?/Ягге (Таня Гроттер)
Ключ № 10: Змеиный укус.
Змея Пейринг: Крокодайл/Робин (One Piece)

@темы: VIII круг, modpost

---

Проблемы мужского характера.

[Мечтатель Сашка]

Ключ № 9 Воспитывать ребёнка. «Только не за ухо!»
Название: Проблемы мужского характера.
Автор: Темный ангел огня.
Фандом: «Таня Гроттер».
Рейтинг: G.
Персонажи: Ягге, Баб-Ягун, остальные намёками; намёк на ?/Ягге.
Предупреждения: доканон; авторское домысливание.
Дисклеймер: Дмитрий Емец, всё ваше.
Размещение: с разрешения.
От автора: ассоциировалось больше всего именно с этим фандомом. Автор приносит извинения за тормознутость.

читать дальше?

Если вы когда-нибудь имели дело с четырёхлетним ребёнком, то наверняка представляете, что это такое. Пик детскости уже достигнут, зачатков взрослости ещё не появилось.
Впрочем, в данном случае проблема раскручивалась в невероятных масштабах.
“Дано: две ноги, несущиеся в строго противоположную вам сторону со скоростью, близкой к абсолютной; две руки, способные схватить что угодно, но не всегда способные это удержать; один язык, способный говорить безостановочно в течение тридцати часов с перерывом в пять минут; два уха - для ровного счёта. Условие: энергетическая подпитка объекта бесконечна. Вопрос: кто может с ним справиться?».
Эту задачу составил один из новичков Тибидохса, Костя Смежкин. Смежкин, очевидно, являлся черновым наброском Шурасика с примесью склеповского духа. Потому что более точной характеристики кошмару всей школы трудновоспитуемых волшебников никто б не дал.
Вот и сейчас на коридорам носилось нечто, распугивавшее привидений, учеников и преподавателей. Каждый пугался в меру своей заражённости страхом и иммунитета к внуку Ягге.
- Это есть полнейший хорор! - плевался Клопп в кабинете Сарданапала. - Этот маленький чудовищ залезть в мой кабинет и смешать слюна гарпия с порошок из перо жар-птиц! Вы хоть представляль, к чему это привести?
“Представлять» не требовалось - кабинет, по которому словно прошёлся табун диких бешеных огнедышащих коней, показывал все гораздо лучше.
О количестве выпущенных из кабинета Тарараха животных можно было только догадываться. Правда, это было питекантропу в чём-то на руку: половина животных прописалась у него абсолютно нелегально. То есть без разрешения жилищной службы Тибидохса в лице Поклёп Поклёпыча.
Поэтому, когда в магпункт в самом буквальном смысле влетел поручик Ржевский с глазами, полными ужаса и пистонов, было сразу понятно, что, собственно, происходит. И можно было сделать вывод о том, что к вечеру в Тибидохсе не досчитаются всего мало-мальски бьющегося, если не принять мер.
Меры приняла, конечно, Ягге, поймав влетевшего вслед за поручиком Ягуна и отобрав у него невесть откуда взявшийся игрушечный пистолет.
- Нечестно! - будущий драконболист ткнул пальцем в сторону призрака. - Ты меня сюда заманил! Ты знал, что у меня отнимут!
Ржевский кивал, роняя питоновые слёзы, но не особо печалясь. Мальчик же прыгал вокруг Ягге в процессе столь нелюбимой детьми игры «отдай, нехороший большой взрослый, это моё!».
- Так, внучек, и где ты это взял?
Ответ Ягуна навряд ли можно было счесть информативным касательно заданного вопроса.
- Ягун! - через секунду Ягуний Птолемей Селевк Первый оказался, возможно, в самом унизительном для человека положении.
- Ай, бабуся! Только не за ухо! Ой-ай-яй, бо-о-ольно! - Ягун попытался воспользоваться приёмом «мыло в мокрой руке», но ухо явно не возжелало быть мылом.
- Твои уши для того и созданы! Матери на тебя нет! Где взял пистолет?
После недолгого разбирательства выяснилось, что пистолет Ягун нашёл в Зале Двух стихий и решил поиграть в мага-пирата.
“Вопрос: кто может с ним справиться?»
Ягге подумала, что начинать решать надо так: вычесть отсутствие родителей и умножить на лояльность бабушки. Получается парадокс: решение верное, но зашло в тупик.
Кто бы смог обуздать Ягуна? Уж точно не его отец, мерзкий проходимец. И не дед, которого Ягге забыла много лет назад.
Ну да, конечно, забыла. Ничего ты не забыла, Ягге. Не забыла улыбку и ум, не забыла доброту и силу… Пока они были такими. Но даже на фоне дальнейшего медово-дёгтевого контраста хорошее трудно забыть.
Может, если бы всё было по-другому, и он сейчас играл бы с Ягуном, учил рыбачить возле сторожки Древнира или на побережье, показывал, как собирать пылесос и чем он лучше ковра-самолёта, рассказывал приключения с драконами и вурдалаками на Лысой Горе и занимался бы прочими чисто мужскими делами, которые не понять женщинам? Да, он бы всё это делал, и может, тогда Ягун бы не нагонял на Тибидохс такой хаос, будто открыли Жуткие Ворота.
Такие мысли гостили у Ягге в голове. Но незваных гостей не любит никто, и все их стараются выпроводить, особенно радуясь, когда не нужно церемониться.
Ягге отпустила пламеневшее маковым рассветом ухо внука:
- Ладно, иди уж. Принеси мне от Тарахаха пару листьев огнёвки и немного мяты - у него есть, ежели забудет, где так напомни: на подоконнике растёт, в среднем горшке, который привинченный от неуклюжести его.
Ягун кивнул и умчался. Вслед за ним поплыл уже не расстроенный поручик.
Ягге села в кресло и укуталась в шаль. Прислушалась к топоту в коридоре:
- Нет, милок, я и сама справлюсь. Без надобности нам помощь такая. Так хоть корить за ошибки знаешь кого.
Дым из трубочки, казалось, завершил эту фразу восклицательным знаком.

@темы: Книги/Сказки, VIII круг, Таня Гроттер

---

Запретный плод.

[Седая Верба]

Ключ №2: "Папа говорил..."
Запретный плод.
Автор:  Седая Верба
Фэндом: Trinity Blood
Пейринг: Франческо/Катерина
Рейтинг: PG за намёки
Жанр: неангстовый ангст
Предупреждение: преинцест, OOC
Disclaimer: (с) Ёсида Сунао
Размещение: исключительно с разрешения автора

Это был отвратительнейший каламбур

Это был отвратительнейший каламбур – Папа просил назвать его папой.
Она бы передёрнула маленьким аристократическим носиком и ушла бы, вздёрнув личико, если бы от этого не зависело нечто большее, чем её гордость. Увы или к счастью, маленькая герцогиня Миланская знала для своих четырнадцати слишком много, а потому…
- Доброго вечера, - тоненькая фигурка девочки склонилась в почтительном реверансе, и последовала небольшая пауза, прежде, чем почтительное обращение всё-таки сорвалось с тонких девичьих губ: - Папа, вы звали?
Улыбка на немолодом лице понтифика скралась морщинами. Папа Римский Грегорио XXX был человеком суровым, но справедливым – не только к окружающим, но и к самому себе. Глядя на стоящую перед ним девочку, он прекрасно понимал, насколько тяжело придётся ему – и как отцу, и как понтифику.
Страшная гибель герцогов Миланских была ударом для всех. Это было невыгодно и светским властям, и церковным. Тайный союз с Лукрецией Сфорца был зароком взаимной поддержки Рима и Милана – красавица герцогиня умела обращать внимание мужа исключительно на то, что было бы выгодно не только Милану, но и Ватикану. Подобное отношение бывшей любовницы Грегорио ценил и помнил. Помнил он и то, что у этого союза был ещё один плод – прелестница Катти.
Катти – копна золотых кудряшек, плотно сжатые губки, недетский овал лица – вся в мать. И только глаза – слишком пронзительные для четырнадцати лет. Глаза – серые, словно небо в душный летний вечер перед грозой – хоть что-то от отца. Настоящего, конечно же, а не Миланского герцога.
- Катерина, подойди ближе.
Шорох скромного послушничьего платья, стук каблучков, чуть склонённая голова – сама покорность. Когда взгляды отца и дочери встретились, уголки губ понтифика дрогнули в настоящей улыбке – в глубине выразительных глаз Катерины дрожало настоящее пламя. Папа благосклонно кивнул маленькой герцогине и не без усмешки подумал о том, что половина его опасений была напрасна. «Они найдут общий язык», - подумал Грегорио, произнеся вслух:
- Я хочу познакомить тебя с братом, дочь моя. Франческо!
…Его Святейшество редко ошибался – но именно в этот раз Господь Бог сыграл с ним злую шутку.


***
Если сидеть перед зеркалом, идеально выпрямив спину и закрыв глаза, можно было почти забыть о боли. Можно было даже попытаться дышать полной грудью, не стянутой тесной клеткой корсета. Главное – не двигать руками и ногами, иначе боль обязательно вернётся. Ещё Катерина отдала бы очень многое, чтоб хоть на мгновение перестать думать, но это было невозможно.
- Никогда не понимал, почему тебе было мало Милана. Ты слишком распутна для Церкви. Свой выводок ты могла бы создать и у себя на родине, трижды клятая еретичка.
Длинные белёсые ресницы медленно затрепетали – герцогиня открыла глаза. Зеркало услужливо показало сначала её собственное бледное лицо, а затем и фигуру единокровного брата, застывшего у стены за спиной Сфорца.
- Вы бы, дорогой брат, перестали вламываться к женщинам в опочивальни, - зазвучал в тишине комнаты мелодичный голос Катерины, - так может быть, и женщины перестали бы поголовно быть распутницами?
Шорох кардинальской мантии показался Катерине слишком громким – хотя, вероятно, дело было в головной боли. Сфорца слишком хорошо знала брата, чтобы не понимать – если Франческо начнёт говорить, его едва ли удастся заткнуть, а потому прервала кардинала ди Медичи даже не на полуслове, а на полувдохе:
- И почему же всего лишь трижды? Видит Господь, брат мой, Вы на дню проклинаете меня раз в пять чаще…
- Катерина!
Герцогиня вздохнула – заткнуть брата не удалось. Оставалось надеяться, что во время разговора боли не усилятся, а Франческо замолчит хотя бы до рассвета, и она успеет выспаться перед утренней службой в честь праздника великомученицы Екатерины. Сфорца сплела пальцы в замок, оперев на них лицо, и опустила веки. Сквозь тонкую сеточку ресниц она смутно различала силуэт брата. Мощная его фигура, облачённая в кардинальскую мантию, качнулась – за спиной послышались шаги. Когда на плечи, обтянутые тонким батистом, прилипшим к влажной ещё после омовения коже, легли тяжёлые мужские руки, Сфорца качнулась назад, задев алые одеяния брата влажными колечками медовых волос. Откинув показную уважительность в обращении, Миланская Лисица изогнула губы в некрасивой ухмылке.
- Ну же, Ческо, задуши меня, ты же об этом уже десять лет мечтаешь… - Голос у герцогини был усталый, и определить, сколько в её словах было шутки, представлялось сложной задачей. – Тебе уже пять лет не надо улыбаться, видя меня. Так что давай на чистоту. – Катерина открыла глаза и встретила во взгляде собственного отражения бритвенно-острую решительность. – Зачем пришёл?
Ей не хотелось оборачиваться, а за лицом Медичи можно было следить и в зеркале.
Франческо сжал в своих руках плечи Катерины. Некстати вспомнилось, как хрустят спелые наливные яблоки, когда ломаешь их ровно пополам, голыми руками. Показалось, что сожми чуть крепче – миланская еретичка сломается пополам, так же, как и яблоко.
Яблоко – запретный плод. Катерина в своих красных одеждах, с золотыми локонами и тонкой кожей была слишком похожа на яблоко и являлась тем самым запретом, за который её можно было ненавидеть вплоть до самой смерти.
- Мне больно, Франческо, - жестко и требовательно произнесла сестра.
Медичи разжал ладони.
Катерина выдохнула и деловито потянулась к флакону, стоявшему перед ней. Меланхолично обрабатывая неестественно худые руки мирровым маслом, она вернулась к теме:
- Так чего ты хочешь, предвозлюбленный брат мой?
На лице Франческо заиграли желваки – трудно было пропустить мимо ушей сарказм «любимой сестры», особенно если цель визита была мирной.
- Я хотел принести извинения.
Катерина подняла голову и поймала в зеркале взгляд брата. В её глазах впервые за вечер отразилось удивление.
- Извинения?
Видно было, что слова давались Франческо с трудом – идти на попятную было не в его стиле, но на миг Катерина даже забыла о преследующих её слабостях и болях, до того неожиданным было поведение брата.
- Мы и так нарушили большую часть заповедей отца, Катерина, - неприязненно поджимая губы, произнёс Медичи. Папа говорил, что мы должны держаться вместе во имя будущего Ватикана. Сейчас, когда мы узнали о предательстве дяди… Словом, я обязан, - кардинал сделала паузу, пытаясь скрыть внутреннюю борьбу, - принести извинения за твой арест.
Сфорца молчала. Прежде чем что-то ответить, она отставила уже ненужный флакон с маслом, смахнула со лба упавшую прядь волос и сделала глубокий вдох. Заигравшая на её лице улыбка была, наверное, безобразна – Катерина поняла это, когда поймала в зеркале взгляд брата.
- Папа говорил… - повторила она слова брата. – Скажи мне, какой смысл ты вкладываешь в слово «папа», Ческо? Называешь этого человека понтификом или считаешь своим отцом?
- О чём ты, Катерина?
- В самом-то деле, о чём я… - пожала плечами герцогиня Миланская – резкая боль, электрическим разрядом пронзившая ело, напомнила, что у неё не было времени на прошлые обиды и тем более на задушевные беседы с братом. – Твои извинения приняты. Я также понимаю, что твои извинения не означают ни перемирия, ни предложения совместных действий.
Двигаясь медленно, чтобы не потревожить разъедающее изнутри саднящее чувство, Сфорца поднялась с места и, повернувшись, встретилась глазами с братом – впервые за вечер напрямую, а не в зеркале.
- Всё? – спросила Катерина, недвусмысленно скосив взгляд в сторону двери.
Яблоко – запретный плод. Запретный плод всегда сладок, не так ли, Франческо? Особенно если батист слишком тонок, а мирровое масло слишком сильно дурманит голову – как просто поддаться искушению и заблудиться в лабиринтах крови, ведь так, кардинал ди Медичи? Ты ведь об этом думал тогда, десять лет назад, когда папа – или Папа? К чему же был этот глупый вопрос Катерины?! – познакомил тебя с новообретённой сестрой?
«Сгинь, дьявол».
- Всё.
Покидая покои сестры, Франческо знал, что, добравшись до своих комнат, в первую очередь велит уничтожить яблоневые деревья в парке за замком Сан-Анжело. Запретному плоду не место рядом с престолом Господним.

@темы: Trinity Blood, Аниме/Манга, VIII круг

---

Вояж Берти Вустера

[Синяя_звезда]

Ключ №6: Кругосветное плавание. "Когда я бороздил моря..."
Название: Вояж Берти Вустера
Автор:  Синяя_звезда
Фендом: Jeeves and Wooster (Pelham Grenville Wodehouse)
Рейтинг: G
Жанр: как бы humor
Персонажи: НЖП/Бертрам Вустер, Таппи Глоссоп/Анджела, Дживс, Далия Траверс
Предупреждения: вполне вероятно, OOC; непонятного уровня соответствие канону, особенно касательно Таппи и Анджелы; наличие НЖП; отсутствие логики и смысла; превратное истолкование ключа
Дисклеймер: все коммерческие права не у нас
Размещение: с моего разрешения
От автора: если вы думали, что из всех знакомых дам Бертрама Вустера его милая кузина Анджела – самая скромная и наименее опасная особа, вы ошибались.

Началось всё с идеи Анджелы.

Началось всё с идеи Анджелы. Моя кузина – очаровательное создание, но даже от неё, как оказалось, можно ожидать неприятностей, ведущих Бертрама Вустера к погибели.
Я как предчувствовал, что поездка не пойдёт мне на пользу. Ещё заметил: «Не нравится мне эта затея, Дживс». А он только сказал: «В самом деле, сэр?» - и больше ничего. Само хладнокровие.
Впрочем, я, наверно, зря рассказываю не по порядку. Сами понимаете, трудно быть хорошим оратором, когда твоя спокойная и счастливая холостяцкая жизнь висит на волоске. Всё сейчас зависит от Дживса - если этот выдающийся ум современности не подоспеет вовремя, я пропал.

Начиналась же эта история довольно невинно. В один прекрасный летний день мне позвонила тётушка Далия, от которой я никогда не ожидаю ничего дурного, хоть она и не единожды подговаривала меня на участие в сомнительных мероприятиях – я до сих пор с содроганием вспоминаю происшествие с молочником в форме коровы. Но вообще тётя Далия – самая славная тётушка, которую я знаю; совсем не то, что миссис Спенсер Грегсон, моя тётя Агата, любимое занятие которой – пить чужую кровь…
Так вот, мне позвонила тётя Далия, и после необходимых изъявлений радости по поводу того, что её племянник ещё жив и даже способен издавать осмысленные звуки, она заявила:
- Таппи и Анджела просили передать, что приглашают тебя на день рождения Анджелы.
Я приободрился. Таппи – мой добрый друг (хоть он как-то раз и вынудил меня поплавать в вечернем наряде, я на него уже давно не сержусь), Анджела – очень славное создание; вместе они составляют удивительно гармоничную семейную пару, так что общаться с ними – одно удовольствие. А если по случаю дня рождения дочери моя престарелая родственница ещё и попросит своего чудесного повара Анатоля заняться обедом…
- Где и когда? – бодро вопросил я, готовый на всё ради Timbale de ris de veau Toulousiane и прочих изысков, ожидаемых от великого кулинара.
- Ты что, забыл, когда у Анджелы День Рождения? – изумилась тётушка.
- Да нет же, милая тётенька, - я даже не рассердился, слишком приятно было предвкушать, каких вершин достигнет маэстро на сей раз, - просто я не могу предугадать, где и как она решила его праздновать.
- А… на воде.
Оказалось, что кузина заявила своему благоверному, что всю жизнь мечтала о кругосветном плавании (не припомню, чтобы она хоть раз говорила мне об этом, а ведь знаю её с детства. Загадочны пути человеческие…), причём обязательно с друзьями на борту корабля. Таппи же понял, что настоящее кругосветное плавание их скромный, но достойный семейный бюджет не перенесёт, и предложил отправиться в праздничный речной круиз по нашим островам.
Мне долго расписывали радостные перспективы водной прогулки: хорошую компанию, свежий воздух, прекрасные пейзажи и прочие радости жизни. Не то чтобы я до сих пор верил рекламе, но отказать любимым родственникам не смог.
Тогда-то я и дал обещание вовремя прибыть на борт с чемоданом в одной руке и подарком для Анджелы в другой. Но что-то – наверно, моя интуиция – подсказывало мне, что надо быть осторожнее.
- Не нравится мне эта затея, Дживс, - я задумчиво вертел в руках коробку с подарком для кузины, пока Дживс укладывал мои вещи.
Его бровь не поднялась и на одну восьмую дюйма. Никакого сочувствия.
- В самом деле, сэр?
Я понимал Дживса – его отпуск начинался как раз со дня моего отъезда, так что, спровадив хозяина на судно, он мог спокойно радоваться жизни где-нибудь на мирном побережье Франции. Но от того, что Бертрам оставался совсем один и некому было сплотиться вокруг него в случае необходимости, я чувствовал себя… неуютно.
- Но мы, Вустеры, смело смотрим в лицо опасности…
- Да, сэр.
- … и я не могу отказать своей любимой кузине в пустяковой просьбе…
- Несомненно, сэр.
- … в конце концов, у меня всё равно нет выбора.
- Безусловно, сэр.


Попав на борт парохода, которому предстояло стать моим домом на ближайшие две недели, я немного успокоился. Видимо, сказалось благотворное влияние хорошего общества.
Я даже подумал, что вскоре заскучаю, если всё и дальше будет продолжаться в том же духе. Какая наивность!.. Кажется, у китайцев – или других азиатов, надо будет уточнить у Дживса – есть проклятие «чтоб ты жил в эпоху перемен».
Теперь я могу с уверенностью сказать, что не пожелаю такого и злейшему врагу. Стоило подумать, что мне не хватает перемен – и Анджела заявила, что хочет представить меня своей подруге. Я, не заподозрив ничего дурного – в конце концов, с нами плыли многие друзья именинницы, и не все были знакомы друг с другом – согласился. Это был поистине роковой шаг.
Вообще-то я хорошо отношусь к прекрасному полу и стараюсь быть preux chevalier. Но милые дамы почему-то считают, что Бертрам Вустер создан для того, чтобы удовлетворять их прихоти – иначе как объяснить, что они постоянно пытаются втянуть меня во всякие авантюры?
Вот и Анджела – как выяснилось потом! – решила меня женить, посчитав при этом, что уведомлять меня о своих намерениях совершенно необязательно. Она, видите ли, подумала, что мы с мисс Сьюзен Джонс (так зовут её подругу – на месте тёти Далии я бы внимательнее следил за друзьями дочери) – прекрасная пара и хорошо поладим!
Нет, не спорю, мисс Джонс оказалась созданием достаточно миловидным – с виду и не скажешь, какое это опасное существо. Но, наученный горьким опытом общения с такими девушками, как Мадлен Бассет, я сразу распознал угрозу. Девица являла собой дикий гибрид черт Мадлен и двух других страшных особ - Флоренс Крэй и Гонории Глоссоп. Не хватало только младшего брата-бойскаута и папы-психотерапевта.
И, к сожалению, она прониклась ко мне искренней симпатией.
- Читали ли вы труды Платона, мистер Вустер? – томно вопрошала мисс Джонс, и я не знал, что ответить, потому что с трудом припоминал, кто такой Платон и чем он отличается от упомянутого ею двумя минутами ранее Сократа.
- О, как прекрасен сегодня закат! – слышал я её восторженные восклицания и радовался, что она не вещает про «ромашки на лугах Господа Бога».
- Мне представляется, что человеку скорее присуща гетерономная этика, нежели автономная; хотя создание понятия категорического императива – безусловно, творение выдающегося ума, - в такие моменты я просто её не понимал.

- Насколько различаются путешествие по реке и выход в открытое море, - как-то раз сказала мисс Джонс, стоя на палубе и мечтательно взирая на воду. Наверно, это замечание должно было прозвучать глубокомысленно. – Река весело течёт между двух берегов, а море такое величественное и спокойное…
Тут мне хватило глупости проявить сообразительность.
- О да, об этом ещё пел один парень!.. Как там… «и спокойно спал, когда я бороздил моря»*, - воодушевлённо произнёс я, не подумав о возможных последствиях.
- О, Берти, - умилённо откликнулась она, - вы любите народные песни?
Я понял, что случайно нашёл её слабое место, тем самым виртуозно сунув свою голову в петлю.
- Нет-нет, что вы! – попытался оправдаться я; но привычный блеск в глазах юной особы был верным знаком, что ещё немного – и она решит, что Бертрам подходит на роль её жениха. Вустеры редко впадают в панику, но я счёл нынешние обстоятельства достаточно к тому располагающими.
- Знаете ли вы «Свадебную песнь пахаря»? – она будто не слышала моего предыдущего ответа.
- Я не без успеха исполнял её, - и кто меня за язык тянул?
- Прекрасно! В нашем приходе в начале осени должен состояться благотворительный концерт. Я была бы очень рада, если бы вы согласились принять в нём участие.
- Если вы настаиваете… - обречённо откликнулся я.
- О, так ради меня…

Тем же вечером я написал письмо Дживсу. Пришлось ждать утренней стоянки, чтобы его отправить, и всю ночь я провёл как на иголках. И не зря – вернувшись на борт после прогулки я тут же столкнулся с мисс Джонс.
На следующее утро по трапу парохода быстро и осторожно – чтобы никто не заметил – спускался молодой человек, сжимая в руке чемодан. Ваш покорный слуга надеялся добраться до железной дороги, а там – Лондон, любимый Лондон!
Конечно, я предупредил тётушку и Анджелу с Таппи; они отнеслись к ситуации с большим пониманием, чем я ожидал – видимо, Анджеле до сих пор было стыдно за самоуправство.

И всё-таки Сьюзен Джонс умудрилась успеть объявить о нашей помолвке.

Оставалось только окопаться в родной квартире и дожидаться Дживса.


* цитата из своеобразной версии «Баллады капитана Кидда». Об этой песне есть и статья в Википедии.

@темы: Книги/Сказки, VIII круг, Jeeves and Wooster

---

Змея. Фанфик номер раз.

[Ёсими]

Змея
Автор – Ёсими Охито-Хиро
Ключ №10: змеиный укус
Фэндом – Ван Пис
Пейринг – Крокодайл/Робин
Тип – гет
Рейтинг – R
Жанр – не поддался определению
Размер – мини
Статус – закончен
Дисклаймер – не мое
Размещение – с моего разрешения

Нико Робин – женщина, идеальнее которой, должно быть просто не найти. Роковая, очаровывающая с виртуозной легкостью. Великолепная.
Кожа у нее – Крокодайл знает – мягкая и бархатистая. А многочисленные порезы и кровоподтеки, оставленные им самим... Кому какое дело, если под одеждой их все равно никто не увидит?
В «Барокк Воркс» никому, кроме Крокодайла, не известно это имя – Нико Робин. Все зовут ее «мисс Оллсанди». Все трепещут перед ней – не меньше, пожалуй, чем перед ним самим.
- Сними это, Нико Робин.
Под пристальным взглядом Крокодайла она послушно стягивает с себя донельзя короткую майку. Ухмыляется – будто кто-то оставил глубокий короткий порез на безупречном гладком лице.
- Я просила, чтобы вы не произносили этого имени, сэр.
Крокодайл только хмурится в ответ – потому, что не может понять ее. Никто не знает, что на уме у Нико Робин. Ему не удалось понять ее тогда, когда она только-только пришла в «Барокк Воркс», холодная и неприступная. Не удается и сейчас.
- Как скажешь, - говорит наконец Крокодайл.
Кто же сделал тебя такой, Нико Робин?
Что ты скрываешь?
Зачем ты здесь?
Робин улыбается так, будто ей известно, о чем думает Крокодайл. Неторопливо стягивает брюки. Кажется, вот-вот рассмеется – весело ей? Безмятежность во плоти, мать ее.
Будто это Робин здесь – одна из Шичибукай, а Крокодайл – у нее под каблуком.
Ему это не нравится, но Нико Робин нет никакого дела до чувств своего господина. Она умеет доставлять ему удовольствие, но и только. Она умеет убивать и делает это великолепно, но кого это сейчас волнует?
- Принеси мне вина. И не вздумай одеваться, - хрипло приказывает Крокодайл. Плавают под потолком клубы сизого дыма.
Казалось бы, плевала такая женщина, как Нико Робин, на его приказы – вот-вот запустит хрустальный бокал через всю комнату и удалится под жалобный звон, цокая каблуками, не обращая внимания на разъяренного Крокодайла.
Но нет. Все та же безмятежная улыбка, смеющиеся глаза. Смуглая гладкая кожа. Длинный тонкий шрам на животе. Красное вино в бокале.
- Ваше вино, сэр Крокодайл, - говорит Робин. Бесстыдно обнаженная, но несгибаемая. Действительно сильная. Где еще можно найти такую женщину?
У нее что, черт возьми, стальной стержень внутри?..
Крокодайл принимает бокал из ее рук – пальцы на мгновение соприкасаются, и Робин едва заметно вздрагивает. Ей, значит, неприятно? Не нравится?
Отлично.
Неуловимое, резкое движение – любая другая на месте Робин закричала бы, но она только закусила губу. Вино тонкими алыми струйками стекает по гибкому телу на мраморный пол. Завораживающее зрелище, ухмыляется Крокодайл.
Сломайся, Нико Робин.
Язык скользит по плечам, шее, груди, жадно ловит алые капли. Крокодайл не замечает, как искажается от отвращения лицо Робин – впрочем, оно и к лучшему. Еще слишком рано снимать маску.
Крокодайл отлично понимает: когда-нибудь эта женщина непременно предаст его. Всадит нож в спину, под левую лопатку, и уйдет, не оборачиваясь, мгновенно забыв о нем. Он всегда целует ее так, будто в последний раз – глубоко, жестко, едва не задыхаясь. Что чувствует в такие моменты Робин – неизвестно, но Крокодайл плевать на ее чувства хотел. С крыши «Рейн Диннерс».
Подчинись, Нико Робин.
- Вы каждый раз придумываете что-то новое, сэр Крокодайл, - выдыхает она, улыбаясь лукаво и ускользающе. Глядит на него из-под полуопущенных ресниц. – Я поражена.
Она поражена, досадливо морщится босс «Барокк Воркс», большое дело. Выражение лица-то все равно не меняется, что бы он ни сделал.
- Я расскажу тебе одну историю, Робин, - говорит он вслух, стараясь не думать о том, что вот сейчас – лучший момент, чтобы пронзить крюком податливое тело. – Тебе, должно быть, понравится.
Она послушно устраивается у него на коленях. Крюк – у самого горла, как обычно. Крокодайл никогда и никому не доверял и доверять не собирается – но Робин не будет протестовать, Робин понимает.
- Когда-то я побывал в Логтауне. Сама знаешь, все рванули тогда за сокровищем Роджера, и не посетить город Начала и Конца считалось чем-то невероятным. Неплохой городок, вот только шумный больно... Да и пираты там мирно уживаются с обычными людьми и с ублюдками из Дозора – никогда такого не было.
Робин наклоняет голову, скрывая улыбку. Разумеется, Крокодайлу никогда этого не понять – почему пираты и простые люди живут в мире. Куда ему, одному из Шичибукай, шавке правительственной?
- Я в Логтауне никогда не была, - качает она головой. – Там, должно быть, красиво.
- Красиво, - равнодушно отвечает Крокодайл. Ему до красоты никакого дела нет, если речь идет не о казино «Рейн Диннерс», чье великолепие, по мнению босса «Барокк Воркс», не должно оставаться без внимания. Хотя казино это, думает иногда Робин – та еще безвкусица. – Так вот, о Логтауне...
Он ненадолго замолкает – только для того, чтобы провести единственной уцелевшей рукой по внутренней стороне смуглых бедер. Чтобы услышать, как Нико Робин стонет, запрокинув голову – врет или действительно получает удовольствие?
Прогнись, Нико Робин.
Крюк неприятно холодит шею, и Робин невольно вздрагивает. Смерть от руки Крокодайла – не самая лучшая, но в сложившейся ситуации, пожалуй, выбирать не придется. Убьет?
- Я встретил там гадалку, Робин. На этих идиоток, закутанных в шали, можно было тогда наткнуться на каждом шагу. Многие пираты хотели узнать, улыбнется ли им удача там, на Гранд Лайн.
Крокодайл продолжает рассказывать – спокойно, неторопливо, будто не замечая, как двигаются внутри Робин его собственные пальцы, теребя, поглаживая, пощипывая. Женщина внимательно слушает его – точнее, старается слушать.
- Она сказала мне: «Позвольте рассказать вам о вашем будущем, сэр», - фыркает Крокодайл. – Глупая баба. Шичибукай всегда сами заботятся о своем будущем, не советуясь с посторонними... Но я согласился – интересно было.
Робин не дает ему договорить – сдавшись, сама приникает к губам, обводит их языком, щекочет. С силой насаживается на пальцы, лихорадочно бормочет про себя что-то вроде: «Да-когда-же-ты-уже-сдохнешь...»
- Дослушай меня, женщина, - ухмыляется Крокодайл. Подчинять Нико Робин – одно удовольствие, и плевать, что она желает ему долгой и мучительной смерти. Конечно, она попытается избавиться от него – но когда-нибудь потом.
Падай, Нико Робин.
- Она была несказанно удивлена, когда спросила, что именно мне хотелось бы узнать. Не каждый спрашивает у гадалки причину собственной смерти. Гадалка подумала даже, что я шучу. Она позабавила меня и именно поэтому осталась в живых. Ты слушаешь меня, Робин?
- Да, - она закрывает глаза, не прекращая двигаться. Бросить бы ее на пол сейчас, думает Крокодайл, и оттрахать так, чтобы не уходила – уползала. Но нет, он обещал историю – он расскажет историю.
- Вот и умница. Я всегда говорил, что ты мне пригодишься, - отвечает он, продолжая рассказывать. – Эта гадалка сказала мне, что я умру от змеиного укуса. Глупость, ты не находишь?
- Разумеется, глупость, - с трудом выдавливает Робин, лихорадочно теребя короткие темные волосы. Никто из «Барокк Воркс», усмехается про себя Крокодайл, не узнал бы ее сейчас. Ничего не осталось от мисс Оллсанди, напоминающей ледяную статую. Вернулась Нико Робин, гибкая, как хлыст, покрытая синяками и шрамами, горячая и пахнущая алкоголем.
- Только потом я понял, что змеи бывают разными, Робин.
Крокодайл улыбается – точнее, скалится. Поймет ли она, о чем он говорит? Наверняка поймет. Испугается? Едва ли.
Бойся, Нико Робин.
- Я понял это, когда встретил тебя, змею в человечьей шкуре. Ты всегда предаешь раньше, чем успевают предать тебя. Семьдесят девять миллионов за восьмилетнюю девочку – не много ли? Меня это насторожило.
Это насторожило бы любого – вмиг разосланные по всему свету листовки с фотографией маленького загнанного зверька и поистине фантастической цифрой под ней. Нико Робин, подумал тогда Крокодайл, весьма любопытный экземпляр.
А потом она заявилась в «Барокк Воркс» - не маленькая девочка, а ошеломляюще красивая женщина. И спокойно сказала, что хочет работать на Крокодайла. Поверить такой – глупость. Не поверить – глупость вдвойне.
Нико Робин умела убивать и делала это с большим удовольствием, даже с улыбкой – Крокодайла, признаться, это поначалу даже удивляло. А потом – он не заметил даже, когда – она стала незаменимой.
- Прошу, не говорите такого больше, сэр Крокодайл, - выдыхает она. – Я вас никогда не предам.
- Я не верю тебе, Робин. Но это не так уж и важно.
Впервые за сегодняшний день она глядит на Крокодайла с удивлением – за такое зрелище любой человек, знакомый с Нико Робин, душу продаст. Ей же самой и продаст, глазом не моргнув.
- Что вы имеете в виду?
Крокодайлу от этой фразы и широко раскрытых от удивления глаз башню срывает – на пол эту женщину, сейчас же на пол, поставить на колени, чтобы сжимала пальцами подлокотники кресла и стонала громко-пошло-протяжно, чтобы выдыхала его имя и не переставала кричать о том, как же она ненавидит – до потери пульса.
А он вместо этого отвечает:
- Потому, что я убью тебя до того, как ты успеешь меня укусить, Нико Робин.
И после уже – швыряет на мраморные плиты, не церемонясь. Робин все равно в жизни не покажет, что ей больно – ни словом, ни жестом. Наматывает на руку гладкие темные волосы, тянет на себя – женщина шипит, как рассерженная кошка, но не вырывается.
Забавная она все-таки, Нико Робин. И желанная – как никогда.
- Чего ты хочешь? – спрашивает Крокодайл, хотя ответ ему и так известен.
Робин молчит – только дышит прерывисто и тяжело, часто-часто вздымается обнаженная грудь, тоже покрытая сетью тонких алых порезов. Зря ты пришла в «Барокк Воркс», глупая женщина, зря. Ничего тебе теперь не остается, кроме как выгибаться дугой, льнуть к тому, кого ты больше всего на свете, наверное, ненавидишь.
Унижайся, Нико Робин.
- Пожалуйста, - цедит сквозь плотно сжатые зубы, трется промежностью об обтянутое тканью брюк колено. Ниже падать некуда, Робин, и подняться уже не получится, как бы ты ни старалась.
- Ты меня никогда не предашь, Нико Робин, - Крокодайл не спрашивает, а утверждает, зная, что сейчас эта женщина на все ради него готова. Только бы дал ей то, чего она хочет, и оставил ее в покое – раны зализывать.
Робин нетерпеливо вскидывает бедра, готовая принять его – она знает, что ждать осталось совсем немного. Мугивары уже на подходе, вот-вот прибудут в Арабасту – и то, что Крокодайл будет повержен, очевидно.
Скоро кошмар закончится.

@темы: Аниме/Манга, VIII круг, One Piece

---

Финал VII круга

[hetfic]

Ключ №1: Легенда о героях
Ключ №2: "Смотри-смотри, я нашел новый реце..." "Ты как моя мама"
Доброе утро Пейринг: Сэлим/Элисия (FMA)
Ключ №3: Клубничный санди. "Ты главный, ты и найди..."
Подарок для Доры Пейринг: Агни/Дора (ориджинал "По Следу")
Я молодец Пейринг: Хикару/Харухи (Ouran High School Host Club)
Ключ №4: Ржавые гвозди как способ покончить жизнь самоубийством.
Ключ №5: "Хрустальные туфельки только в сказках. Какая ж я тебе Золушка? С таким то размером ноги..."
Ключ №6: "Так пойди и утопись!"
Золотая рыбка Пейринг: Джон/Мэри (ориджинал "Джон. И Мэри.")
Ключ №7: Рассказывать страшилки.
Ключ №8: Есть пломбир. Кровь на ободке ложечки.
Ключ №9: "Хочешь, ручку позолочу?"
Ключ №10: "Странная у тебя... подруга".
Дневник Пейринг: Кир/Линда (ориджинал "По Следу")
... Пейринг: Кид/Лиз (Soul Eater)

@темы: VII круг, modpost

---

Подарок для Доры

[Ёсими]

Подарок для Доры
Автор – Ёсими Охито-Хиро
Ключ №3: Клубничный санди. «Ты главный, ты и найди...»
Фэндом – По Следу
Тип – гет
Пейринг – Агни/Дора
Рейтинг – PG-13
Жанр – юмор, флафф
Размер – мини
Статус – закончен
Дисклаймер – все мое
Размещение – запрещено
Посвящается - Дзури

- Стараться так ради девушки? – округлил глаза Кир. – Да ты сдурел, черт возьми!
- Не твое дело, - прошипел Агни. – Иди и найди в Интернете рецепт. Желательно с картинками.
Кир поморщился. Ради своей сестры он сделал бы все, что угодно – но Агни-то не для Оками старается.
- Ты главный – ты и найди. Я не собираюсь так распинаться.
- Навалять бы тебе, - усмехнулся Агни.
Они уже битый час торчали на кухне, пытаясь приготовить клубничный санди, однако ни Кир, ни Агни, ни присоединившийся к ним ненадолго Грей не смогли с этим справиться.
Когда Кир все-таки нашел во Всемирной Сети рецепт, лучше от этого никому не стало. Список ингредиентов особо не впечатлял, почти все, кроме баллончика с взбитыми сливками, было под рукой, но...
- Это же ерунда, черт возьми! - пользуясь тем, что его никто не видит, Грей со всей силы пнул жалобно звякнувшую кастрюлю. – Нам нужны всего лишь пломбир, клубника, взбитые сливки, грецкие орехи и клубничный сироп. А ты не можешь приготовить из всего этого клубничный санди?
- Представь себе, - отозвался Агни. – Ну не умею я готовить! Удавиться теперь?
- Хорошо бы, - фыркнул в ответ Грей. – Удавись сам, облегчи нам задачу.
Агни в ответ с досадой отмахнулся и снова занялся клубникой. Он пытался справиться с теркой, но до сих пор не мог понять, как у той же Оками, частенько захаживающей в гости, получается натереть сыр для салата. Клубника вместо аккуратной стружки превратилась в мягкую кашицу и измазала всю столешницу.
- И вообще, - вскинулся Кир. – Почему бы просто не сказать ей: «Я тебя люблю»?
- Потому что, - огрызнулся Агни. Грею даже показалось, что он с раздражением махнул появившимся из джинсов полосатым тигриным хвостом – но только показалось. – Она скажет, что «такого идиота, как ты, еще поискать», и так далее.
Кир вздохнул. Фраза про идиота принадлежала Оками, однако Агни уже успел забыть об этом и приписать ее объекту своих мечтаний. Значит, волнуется, да еще как. Вон, даже с простейшим рецептом справиться не может, будто это не клубничный санди, а какая-нибудь... утка с бамбуком в холодном вине. Шедевр китайской кухни, ага.
- Это не Дора сказала, - усмехнулся он. – А Оками.
- Оками? – растерянно спросил Агни. – Ну, тогда все в порядке... Стоп, Оками сказала, что я идиот?!
- Она говорит это каждый день, а ты возмутился только сейчас, - Грей зажал себе рот ладонью, чтобы не рассмеяться. – Значит, и впрямь идиот.
- Ладно-ладно, - Агни снова потянулся к многострадальной клубнике. – Что, подловил и доволен, да? Дай лучше орехи.
Грей, как ни странно, никаких орехов – а они покупали целый мешочек – ему не дал, зато Кир как-то подозрительно замялся и попытался съежиться и остаться незамеченным.
- Нет у меня орехов, - развел руками Грей. – Странно, а ведь только что тут лежали...
- Кир?! – взвыл Агни.
Непринужденно посвистывая, Кир направился в коридор, однако Грей, радуясь, что теперь попадет кому-то другому, не дал ему этого сделать. Он схватил друга за воротник потрепанной клетчатой рубашки и подтянул к себе; Кир протестующе замахал руками, но было уже поздно.
- Не ел я никаких орехов, - пожал он плечами, понимая, что отпираться, в общем-то, бесполезно, но собираясь отстаивать свою невиновность до последнего. – Чего прицепились?
- Ел. И если она спросит, почему клубничный санди без грецких орехов, ты сам ей расскажешь, что наглым образом их сожрал! – Агни начал сердиться, и держать себя в руках с каждой минутой у него получалось все хуже. Все-таки не каждый день он признавался девушке в своих чувствах – а уж если эта девушка проводит большую часть времени рядом с Матерью Стаи, то она наверняка видит его насквозь. Поэтому желание удивить ее, возникшее абсолютно случайно, возрастало с каждой минутой – вот попробует она клубничный санди и растает... По крайней мере, Агни очень на это надеялся.
- Хорошо, так и скажу, - вздохнул Кир. – А потом Оками меня убьет.
- Не надоело трястись перед сестрой? – ухмыльнулся Грей.
- Отвали! – огрызнулся тот, порядком уязвленный. Отношения Кира и Оками обсуждали часто и долго, что не могло не надоесть им обоим. «Хоть на Сборы не ходи, честное слово», - говорил Кир иногда.
Агни утер взмокший лоб тыльной стороной ладони. Упрямая клубника все-таки поддалась, и теперь он медленно, боясь высыпать ее мимо креманки, высыпал тертые ягоды на подтаявший пломбир.
- Она скоро придет-то? – внезапно спросил Кир.
- Ага, - кивнул Агни. – Через полчаса примерно. А у нас еще сливок нет!
- Есть.
- Есть?!
- Ну да, - Грей, как и всегда, был невозмутим. – Никто не виноват, что ты – слепой.
- Иди ты знаешь куда? – Агни было уже не до смеха. – Надо заканчивать.
Он достал бутылочку с клубничным сиропом, осторожно вылил немного на пломбир, затаив дыхание. Грей, не понимающий, ради чего Агни так старается, наблюдал за ним с едва заметной усмешкой. Кир же просто радовался возможности передохнуть – готовку он ненавидел всей душой.
- А вишенка? – ехидно осведомился вдруг Грей.
- Какая вишенка? – не понял Агни.
- Из компота же.
- На фиг.
Грей только плечами пожал – на фиг, мол, так на фиг, я вообще ни на что не претендую, да и по барабану мне. О его личной жизни никто ничего не знал – а, может быть, ее и не было. Стая старалась не лезть к Грею. Все-таки характер у него был не из легких, да и с девушками вежливым он никогда не был. Даже Эрин – скромную и неразговорчивую Эрин, которую любили все без исключения – умудрился как-то довести до слез. Конечная станция, ничего не скажешь.
Вытащив из недр холодильника баллончик с взбитыми сливками, Агни не без удовольствия выдавил в креманку половину, не меньше. Обмакнул в сливки палец, лизнул. Остался доволен:
- Зашибись.
- Вот иди и зашибись, - посоветовал Грей, отнимая у него баллончик. – А это оставь мне.
- А я и не знал, что Грей у нас сладкоежка, - попытался съехидничать Кир. Грей, к сожалению, пропустил это мимо ушей.
- Я и сам не знал, - спокойно ответил он. – Но с вами пообщаешься – и не таким станешь.
- Что за гнусные намеки? – возмутился Агни, вытаскивая из полиэтиленового пакета яркую поздравительную открытку. Грей пригляделся было, но, увидев яркие алые сердечки, усыпанные блестками, с досадой отвернулся. – И не делай такое лицо! Девушкам такое нравится.
Кир покачал головой.
- Кто тебе сказал такую глупость?
- Ну... не важно, - фыркнул Агни. – Кажется, в дверь звонят!
Когда Дора вошла в квартиру, она не нашла никого ни в зале, ни в спальне, ни в кухне. Впрочем, на кухонном столе ее ожидал сюрприз – клубнично-пломбирное великолепие, украшенное взбитыми сливками и облитое сиропом.
«Клубничный санди, - было написано в открытке, лежащей рядом с креманкой, - для моей любимой девушки. Приятного аппетита! Агни.
P.S. Извини, что нет грецких орехов. Кир нагло сожрал их. Грей.
P.P.S. Не надо меня сдавать! Кир».

@темы: VII круг, Ориджинал

---

Фанфик кофе пьющая

[hetfic]

Ключ №10: "Странная у тебя... подруга".
Автор:  кофе пьющая
Фендом: Soul Eater
Рейтинг: PG-13
Жанр: романтика
Персонажи: Кид/Лиз, Патти
Дисклеймер: персонажи принадлежат Окубо Ацуси
От автора: по мотивам 75 главы, возможно ООС

- Сестричка, а что насчет этого ублюдка?
Безумный взгляд Патти мелькает в темноте безлюдного переулка. Клубы пара, идущие от мостовой, окутывают их тощие фигурки, рисуют искаженные страхом тени на изношенных стенах зданий.
- Сестричка, я хочу есть.
Лиз судорожно сглатывает и пытается улыбнуться. Сколько дней они уже не ели она не помнит. Знакомый стальной ствол ложится ей в руки. Она успокаивающе поглаживает напряженный курок. В форме оружия жить легче. Вот только одной из них все равно приходится быть человеком в этом безумном мире.
- Знаешь, Патти. Иногда я ловлю себя не мысли, что с удовольствием встретила бы свою смерть.

Тогда она еще не знала, насколько близко ее желания были к реальности. Смерть действительно пришла. В виде милого четырнадцатилетнего мальчика с забавными полосками на голове и маниакальной любви к симметрии. И предложила им новую жизнь. В которой они бы больше не были одиноки.
И девочки с надеждой ухватились за его доверчиво предложенную руку. Осторожно вошли в новый мир, совершенно незнакомый бездомным детям. Тогда именно Кид проводил сутки напролет, рассказывая, объясняя и уверяя, что да, это можно взять, и никто за это не будет пытаться тебя убить. Благодаря его бесконечному упорству, в них вновь проснулось доверие. И желание жить.
Вспоминая эти дни, Лиз всегда поражалась, насколько же этот идеальный и, казалось бы, невозмутимый мальчик, может быть на самом деле заботливым и чистосердечным. Она восхищалась им, совершенно не понимая, что же такого он мог найти в них, обычных уличных преступниках. Симметрия оружия, о которой так любил говорить Кид, была вычеркнута из возможных причин интереса где-то через месяц после общения с Шинигами. Их души тянулись друг другу. И одной симметрией это нельзя было объяснить.

- Кид… - Лиз резко оторвала голову от подушки. Перед глазами все еще стояла страшная картина поглощенного безумием Шинигами младшего.
Снова этот кошмар.
- Ой, ой, - Кид с негромким стуком поставил чашку ароматного кофе на стол и неодобрительно покачал головой. – Лиз, ты снова уснула в гостиной на диване. Я что зря, получается, раскладываю идеально симметрично подушки у тебя в комнате?
- Оо… - девушка поморщилась, пытаясь вспомнить, когда она успела перекочевать из собственной спальни в другую комнату.
Единственное, что она знала – на этом диване ей всегда было легче уснуть. И может быть, одной из причин было то, что комната Кида была напротив.
- Хе-хе, сестричке опять снились ужастики! – торжествующе пропела Патти, скатываясь по перилам вниз со второго этажа.
- Эй! – Лиз возмущенно вздернула подбородок и напружинилась, собираясь подскочить и дать оплеуху своей говорливой сестренке, но подлетевший Кид мгновенно остановил девушку.
- Нет, нет, нет! О боже, твои волосы! С утра они в жутком беспорядке! – Шинигами младший истерично взвыл. – Пробор! Пробор, который я только вчера закончил, снова не симметричен!
- Ой, Кид… - Лиз испуганно дернула головой, но парень упрямо усадил ее обратно на диван, навалившись на плечи.
- Так, жди. Сначала надо упорядочить этот ужасный хаос, - он умело пробежался пальцами по спутанным прядкам.
Девушка устало выдохнула и откинулась на спинку дивана, чувствуя, что благодаря методичным движениям Кида то внутреннее напряжение, скопившееся в ней за многие месяцы, начинало медленно исчезать, растворяясь в безмятежности их вновь собранной вместе троицы.
- Эээ? Я тоже хочу сделать прическу сестричке! – Патти радостно крутилась вокруг импровизированного парикмахера. – Дай мне, дай мне!
- Ааа!! Нет, не трогай! Я только что сделал этот пробор симметричным! Патти, за что?!
- Ха-ха! А если эти волосы убрать вот сюда…
- Неет!! Только не это! Мой драгоценный труд!
Лиз флегматично вставила палец в оглушенное дикими воплями правое ухо и растянулась в счастливой улыбке.
Как же все-таки она скучала по этому ненормальному Шинигами.

Стоя на очередном приеме в честь возвращения Шинигами младшего, Кид довольно поглядывал на уже подвыпивших девчонок, наводивших шухер на официальных гостей. Патти, как самая резвая, скакала из одного конца зала в другой, периодически утягивая кого-нибудь в свой безумный танец. Лиз же что-то отчаянно втолковывала какому-то парню, размахивая наполненным до краев бокалом шампанского.
- И даже не вздумай недооценивать симметрию! – донеслось с их стороны.
- Но…
- Ты просто никогда не сможешь полностью понять ее! Так как понимает ее он!
- Оо…
- Еще раз услышу, что ты неуважительно относишься к симметрии, - и тебе крышка! Понял меня? – Лиз наклонилась к испуганному парню поближе и растянулась в своей фирменной ухмылочке.
Кид озадаченно моргнул. С каких это пор вечно недовольная его увлечениями так отчаянно его защищает?
- Я-я понял, - парень шарахнулся от опасно настроенной девицы и, пройдя вдоль стены, остановился около Кида. – Странная у тебя… подруга, - он судорожно покосился на нашедшую новую жертву Лиз.
Кид весело рассмеялся, неожиданно осознав, что же так давно никак не давало ему покоя.
- Она не подруга. Она часть моей души.
Такая же странная и не понятная. Асимметричная и не поддающаяся какой-либо логике. Но самая, что, ни на есть идеальная, частичка его души.

@темы: Soul Eater, Аниме/Манга, VII круг

---

Дневник

[Ёсими]

Дневник
Автор – Ёсими Охито-Хиро
Ключ №10: «Странная у тебя... подруга».
Фэндом – По Следу
Пейринг – Кир/Линда
Рейтинг - PG-13
Тип – гет
Жанр – романс
Размер – мини
Статус - закончен
Дисклаймер – все мое
Размещение – запрещено

5 октября.
Я на него каждый раз приходила посмотреть – вроде бы и обещаю себе больше никогда не приходить в тесные, душные клубы, но не получается это слово сдерживать. Как увижу черно-белый плакат со знакомым названием, так и несусь за билетом.
Глупая, что с меня взять. Идиотка ты, Линда, идиотка. Вымышленным именем представляешься, на гитариста известной в очень узком кругу группы посмотреть ходишь с завидной частотой. Хоть бы кому это надо было...
На гитаре он играл, конечно, как никто другой. Струны перебирал трепетно, с любовью, наслаждался каждым моментом. Тогда мне казалось, что на ярко освещенной сцене только от него исходит свет – не ослепляющий, а согревающий.
Его звали Кир. Хотя в паспорте наверняка другое имя было – я-то тоже не Линдой родилась.
Красивый. Не похожий на других. Точно не из этого мира, а из какого-то другого.
В тот день концерт тоже состоялся – не было еще такого, чтобы отменяли. Фанатки – немного, но все же – бесновались, истерично визжали, глядели на него с обожанием. Суки чертовы!..
А он перебирал струны, не замечая, что происходит перед самым его носом. Он любил музыку, а музыка любила его. Просто обожала, как и все эти девочки, ничего собой не представляющие.
Заткнись, Линда. Ты-то разве лучше?..
Потом, когда прозвучала последняя песня, в зале воцарилась тишина – всего лишь на мгновение, сменившись после долгими восторженными воплями. Меня наверняка начало бы тошнить от вида визжащих девочек. Поэтому я на сцену смотрела, только туда.
«Не сотвори себе кумира», да?
Конечно. Так и надо.
Они скрылись за кулисами – а я к черному входу рванула. Остальные так не сделали, вереницей потянулись к выходу, напоследок недовольно поворчав о том, что все хорошее кончается слишком быстро. Значит ли это, что именно я одна среди них – сумасшедшая фанатка?..
А хоть бы и так. Он того стоит, этот парень.
Не знаю, почему – но дожидаться их, стоя на лестнице, я не решилась. Укрылась за старым шкафом, куда уборщицы складывали тряпки и ведра. И правильно, как оказалось, сделала.
Они прошли мимо меня, все пятеро. Четверо – уставшие, раздраженные. Курят, чертыхаются сквозь зубы, мол, излишнее внимание задолбало и все такое... А ему – все равно. Будто и не он полчаса назад творил чудеса с гитарой.
К-и-р. Удивительно подходящее... имя. Называть прозвищем почему-то не тянет.
Прошли, не замечая – все, кроме него. Даже странно: невозможно меня было увидеть, как ни старайся. Шкаф был надежным укрытием. По крайней мере, тогда мне так казалось.
А он – остановился. Принюхался зачем-то.
- Выходи, - небрежно бросил, как только за остальными дверь захлопнулась.
Ну, я и вышла. Прятаться от Кира было бесполезно – меня это, помнится, сильно удивило тогда. Он будто чувствует чье-то присутствие рядом с собой. Странный, одним словом.
Он смотрел на меня с любопытством, словно впервые человека перед собой увидел. Я поежилась – нехороший взгляд.
Ради такого, как он – можно вытерпеть.
- Меня зовут Линда, - сказала я. Просто чтобы не молчать.
- Кир, - улыбнулся он.
- Я знаю.
Конечно же, я знаю. Я была на самом первом их концерте, когда они выступали на разогреве у другой группы. Известной. И никто бы тогда не подумал, увидев их, что со временем у этих ребят появится хотя бы десяток фанатов.
А они появились.
- Что ты тут делаешь? – удивленно вскинул Кир брови.
«На тебя посмотреть хотелось».
- Я не сразу ухожу. Интересно видеть вас после концерта.
- Почему? – не понял он.
- Потому, что... вы настоящие, - я замялась. Веди себя нормально, дура, нормально! – Не такие, как на сцене. Интереснее.
Кир рассмеялся. Конечно, что ему еще остается?.. Перед ним стоит какая-то неизвестная девица, порет чушь, колечки в ушах и на пальцах позвякивают. Татуировка эта дурацкая опять же – сделала ее пару лет назад, чтобы взрослее казаться, а теперь не сведешь. Вдруг ему не нравится?
- Мне тоже так кажется, - сказал он наконец. – Сцена и то, что после нее – это два разных мира. Не все это видят.
- Я вижу, - пожала я плечами.
Видела ли я это на самом деле? Да, возможно. Но тогда согласилась с ним лишь потому, чтобы впечатление произвести. Глупо? Знаю.
- Вот как, - одобрительно кивнул Кир. – А знаешь... хочешь прогуляться?
«Ты еще спрашиваешь?!»
- Можно, - ответила я вслух, стараясь, чтобы голос не звенел от радости, как многочисленные мои украшения. – Куда пойдем?
- Тут неподалеку есть парк, - пожал он плечами. – Можем туда пойти.
- Хорошо.
Киваю смиренно, а сама чувствую: готова от счастья умереть. Кир пригласил меня – меня! – в парк. Погулять. Пожалуйста, пусть это хотя бы для меня будет свиданием, а?
- У тебя интересные духи, - заявил Кир неожиданно. – Мандарин?
- Ага.
Люблю запах мандаринов – а нюху Кира, кстати, позавидовать можно, если он сумел его учуять. Флакончик с духами сегодня я вообще не доставала. Еще и в душе была. Кир – как в фильме «Парфюмер», что ли?
До парка мы дошли на удивление быстро, хотя для меня каждая минута казалась вечностью. Господи, если ты меня слышишь, то растягивай это чертово время, как только можешь, пожалуйста!..
- Посидим? – кивнул Кир в сторону скамейки.
- Конечно.
Вот ведь заладила! «Ага», «угу», «конечно»... Дура. Интересной же ты собеседницей кажешься ему, Линда, нечего сказать. Отлично. Будешь так себя вести – уйдет. И поделом.
- Как ты меня нашел? – спросила я. Мне и впрямь интересно было, как Киру это удается. Меня тогда, хоть убей, невозможно было увидеть – а он нашел с легкостью.
- Черт знает, - отмахнулся Кир от меня, как от назойливой мошкары – по вечерам ее полно. На свет фонарей слетается. – Просто почувствовал. Веришь?
- Да почему бы и нет? – легкомысленно ответила я. – Верю.
Темно. Меня ни на минуту не покидает ощущение, что даже сейчас, когда фонари гаснут, Кир внимательно всматривается в мое лицо. А может, и глубже куда-то. В любом случае, странное ощущение.
Как он видит в такой темноте?..
Я достала пачку сигарет, зажигалку. Хотела было закурить, почти уже крутанула колесико, но Кир схватил за руку.
- Не кури, пожалуйста.
Не нравится? Что ж, все что угодно. Не надо так не надо.
- Не буду.
Ночной парк был абсолютно пуст, если не считать пары-тройки случайных прохожих, старающихся поскорее добраться до дома. Многие люди опасаются темноты. Я – нет. Чего ее бояться? Ничего опасного в темноте нет и быть не может. Глупости.
А потом я увидела ее.
Из-за дерева вырулила девушка, целеустремленно так к нам направилась. На ходу откинула с лица длинную челку – красивое движение, отточенное.
- Ты скоро? – бросила, не здороваясь, Киру, обняла его.
А Кир – ответил.
- Скоро. Домой иди. За продуктами сам зайду.
- Нет уж, - фыркнула незнакомка. – Куплю.
Она мне тоже необычной показалась. Вроде бы девушка как девушка: взъерошенные волосы, торчащие в разные стороны; черный плащ с тонким пояском; едва заметные провода наушников – черные на черном.
И нечеловеческие, жуткие глаза.
Желтые.
- Странная у тебя... подруга, - неожиданно усмехнулась она, поймала мой взгляд. Я как можно скорее опустила голову. Ощущение, надо сказать, не из приятных.
- На себя бы посмотрела, - рассмеялся Кир.
Девушка только плечами пожала – мол, какая есть. А потом меня осенило – она же живет с ним! «Домой иди...», «За продуктами сам зайду...» Кто она, черт возьми, такая, эта девка?
Можете считать меня странной – но в тот момент я ее всей душой ненавидела.
А она ушла. Развернулась и просто ушла, на прощание помахав мне рукой. Издевается? Наверное.
- Моя сестра, - сказал тогда Кир. – Оками.
- Сестра?..
Я засмеялась, чувствуя себя ревнивой дурочкой. К сестре ревновать! Додумалась, Линда. Пять баллов!
- Ну да, - подтвердил он. – А ты что подумала?
- Ничего, - поспешно отмахнулась я.
Кир усмехнулся, но промолчал. Видимо, все понял – грех не понять, в принципе. Поднялся со скамейки, жестом предложил мне пройтись.
- Скажи... – не выдержала я, - мы еще увидимся?
- Безусловно.
С души будто камень свалился – стало так легко, что захотелось сорваться с места и пуститься в пляс. Не важно, что обо мне подумали бы. Хочется – значит, делай, Линда. «Танцуй, дурочка, танцуй» – или как там у БИ-2?
Кир исчез так же неожиданно, как и появился. Забавный он все-таки. И странный.
А в кармане моей куртки осталась бумажка с номером его телефона. Позвонила ли я потом?
Глупый вопрос.

@темы: VII круг, Ориджинал

---

Доброе утро

[Синяя_звезда]

Ключ №2: "Смотри-смотри, я нашел новый реце..." "Ты как моя мама"
Название: Доброе утро
Автор:  Синяя_звезда
Фендом: Fullmetal alchemist (TV-2)
Рейтинг: G
Жанр: преимущественно fluff
Персонажи: Селим Брэдли/Алисия Хьюз, Грейсия Хьюз, миссис Брэдли
Предупреждения: пост-канон, специфическое мнение автора о характерах персонажей
Дисклеймер: все коммерческие права не у нас
Размещение: с моего разрешения
От автора: из всего эпилога меня устроила только судьба миссис Брэдли и её сына. Я уверена, что супруга бывшего фюрера сумеет вырастить из этого мальчика достойного человека. И что Грейсия Хьюз умеет забывать о боли ушедших дней ради счастья в настоящем.

Сегодня в Централе солнечно

Сегодня в Централе солнечно. Ни облачка на ярко-синем небосводе, и дует лёгкий, приятный ветерок. А календарь сообщает, что в такой чудесный день жители столицы должны отдыхать – ведь сегодня воскресенье.
Алисия любит воскресенья. В последний день недели Селим почти всегда дома, потому что только эти сутки он может полностью посвятить общению с женой. И у молодого мистера Брэдли-Хьюз получается даже самые тоскливые дни превращать в праздник – он придумывает милые сердцу супруги сюрпризы, стараясь предугадать малейшее её желание. Да ещё и создаёт чудесные блюда – гости не устают нахваливать приготовленные им ужины, а уж как хороши завтраки и обеды, Алисия вряд ли сумела бы достойно описать, даром что не первый год работает журналисткой.
Вот и сейчас, спускаясь по лестнице в столовую, девушка почувствовала соблазнительный аромат свежей выпечки – и тут же ускорила шаг. Селим уже сидел за столом, рассматривая какую-то толстую книгу – впрочем, нетрудно было догадаться, что он пытался в ней найти.
- Дорогая! – юноша поднял голову и лучезарно улыбнулся – у него до сих пор сохранилась по-детски добрая и наивная улыбка; обладая такой же, Алисия не могла в полной мере оценить всю необычность невинной доброты избранника, но окружающие, узрев счастливых супругов вместе, мгновенно делали вывод, что видят в самом деле идеальную пару. – Доброе утро!
- Доброе, - отозвалась миссис Брэдли-Хьюз, наклоняясь к мужу. – Опять кулинарная книга?
- Да, - кивнул Селим и перелистнул страницу. Глаза его тут же вспыхнули привычным огнём воодушевления маэстро кулинарии. – Смотри-смотри, я нашёл новый реце…
- Ты как моя мама! – рассмеялась Алисия, не дав мужу договорить.
- Не худший пример для подражания, верно? – отозвался Селим, ничуть не обидевшись – сравнение было вполне достойным, хотя бы благодаря легендарному яблочному пирогу миссис Хьюз. – Она не планирует зайти к нам сегодня?
Вместо ответа раздался телефонный звонок. Супруги понимающе переглянулись, и Алисия сняла трубку.
- Мамочка! – радостный визг девушки наверняка был слышен по всей квартире.
- Передай Грейсии, что мы ждём её в гости к обеду; возражения не принимаются! – выкрикнул развеселившийся Селим, догадываясь, что тёща и так его услышит. На другом конце провода миссис Хьюз заслонила рот ладонью, чтобы не расхохотаться в голос – такая инициатива со стороны зятя была привычна, но от того не менее приятна.
Когда они познакомились, Грейсия сама разрешила Селиму обращаться к ней по имени. Во все фальшивые «мама», «мамочка», «мамуля» по отношению к свекровям и тёщам она не верила никогда, а преисполненное официоза «миссис Хьюз» не способствовало доверительной атмосфере. Хотя своей фамилией Грейсия гордилась до сих пор, потому что не могла забыть Маэса, да и не хотела этого. Напротив, попросила и дочь сохранить фамилию отца в память об ушедшем – к счастью, Селим был не против. Он вообще оказался удивительно приятным молодым человеком; а ведь долгие годы всех, кто знал правду о государственном перевороте, тревожил вопрос – сможет ли существо, когда-то бывшее гомункулом, нормально жить среди людей?
Только миссис Брэдли была уверена в своём сыне. Грейсию восхищала самоотверженность, с которой эта немолодая уже женщина взялась за воспитание ребёнка, которого считала своим по праву любви и заботы. Ребёнка, в котором окружающие видели дремлющее чудовище. Эдвард Элрик до сих пор мгновенно менялся в лице, когда заходил в дом к Алисии и видел её супруга, а уж лет двадцать назад почти никто не верил, что затея бывшей жены фюрера окажется удачной.
И тем не менее, миссис Брэдли удалось совершить маленькое чудо. Селим рос умным, добрым и примерным мальчиком, а подобная клейму отметина постепенно бледнела – и в один прекрасный день исчезла окончательно. В тот самый, когда Селим преодолел возрастной порог прежнего тела.
Грейсии было известно, что миссис Брэдли ничего не рассказала сыну о гомункулах. Как она смогла убедить любознательного Селима не искать истину, можно было только догадываться. Алисия же мгновенно прекратила расспросы, узнав, что гомункулы причастны к убийству отца. Смерть Маэса стала в семье неким табу – жена и дочь постарались сохранить только самые светлые воспоминания, чтобы суметь вновь жить счастливо.
Поэтому когда Грейсия узнала, кого ей прочат в зятья, она не стала проводить с Алисией разъяснительных бесед или тому подобных бессмысленных разговоров. Она просто попыталась принять Селима Брэдли таким, каким он вырос.
Пожалуй, лучшего супруга для своей дочери она и пожелать не могла.
- Ты же слышала, да, мам? – прервало бессвязные рассуждения довольное щебетание Алисии.
И Грейсия, улыбнувшись, ответила:
- Скажи Селиму, что я обязательно приду.

@темы: Fullmetal Alchemist, Аниме/Манга, VII круг

---

Золотая рыбка

[журавленок и молнии]

Ключ №6 "Ну так пойди и утопись!"
Название: Золотая рыбка
Автор:  Эмма.
Фэндом: ориджинал
Рейтинг: PG
Жанр: романс, флафф
Персонажи: Джон. И Мэри.
Размещение: с разрешения, если кто-то захочет.
Размер: мини
От автора: сказка на ночь. Особого смысла не искать. Просто -

Я хочу, чтоб меня звали Джон и Мэри.
(с) Виктория Райхер

читать

Пусть будет так: вы читаете это вечером, на столе - стынущий в кружке чай, процессор у ног урчит остервенелым котярой. Из-за двери плещет желтым светом и голосами, голосами больше - бьет по ушам внахлестку, один из - того, чье бессмертие вы делите напополам, другой - визгливый, женский, нарочито манерный (остальные добавить по вкусу). Пусть вам не хочется это читать, сюжет и герои - глубоко до лампочки, но на секунду вы цепляете взглядом знакомую деталь, замираете (не слушать, не думать, что она там хочет ему) и пробуете вглядеться в ровные ряды буковиц.
Я - плохой рассказчик, я не сделаю вам вечер, не сделаю ночь, едва ли - утро, но я попробую, честно, я нанижу розовеющие бусины облаков на некрепкую нить неба и разбавлю их ярко-желтым солнечным пятном. Перекусить зубами, сделать узел, и - вы сидите, грейтесь, а я начну.
Пусть будет так: их зовут Джон и Мэри, они женаты, а может, давно вместе, словом - делят постель и успели изучить друг друга до косточек; они друзья моей семьи или что-то вроде, и, наверное, догадываются, что эта история - о них. Я знаю, мне потом влетит, они не будут разговаривать со мной месяц или целых три дня - в общем, вечность, - они не станут поливать мои цветы, когда я уеду и не возьмут больше кота; но у меня не осталось больше своих слов, даже своих снов уже не осталось, а потому начнем.
Если бы мы были в театре, я бы сказала - хэй, маэстро, занавес. Ну да, поднять.

Когда-нибудь они отдыхают на море, и Джон, развалившись в шезлонге, смотрит, как Мэри в купальнике с золотыми рыбками носится по пляжу (в поисках красивых ракушек). Рядом с Джоном много жирных потных тел, чуть меньше - потных красивых девушек, на них нормальные купальники, без рыбок; Мэри косится на него с подозрением, но быстро забывает, зачем смотрела. Джон скучает, ему лень купаться, в воздухе пахнет солью, пивом и вяленой рыбой.
А, ну и потом, как же.
Джон потягивается, стряхивает с волос остатки соленой влаги и вальяжно идет к Мэри; она замирает и с подозрением смотрит на него, ей кажется - ее поймали на месте преступления, она думает, что хуже - чтобы отчитали или повели в полицейский участок, но хуже, естественно, окажется именно то, что он предпримет. И он говорит что устал, жарко, вонища и пора домой, и тянет ее за руку, и она идет, угрюмая, набив ракушки в карманы пляжных шорт, а - вы когда-нибудь видели, как выглядит угрюмая золотая рыбка?
Ну и, конечно, она на него злится, злится, а потом происходит небольшой взрыв. То есть сначала она недожарила котлеты и пересолила суп, а Джону это не понравилось, и он не нашел ничего лучшего, как ей об этом сказать. А она выложила, что шел бы он тогда к мамочке, и что она не собирается под него подстраиваться, и что вообще он ее не любит, не ценит, и знал бы он, как она ненавидит его сейчас. Вот.
Джон говорит - а, ну ладно, и продолжает флегматично жевать.
А она уходит к себе в комнату - ну, к ним в комнату - и рыдает. Ес-тес-твен-но.

Однажды - ну, вообще-то следующим утром, но это же звучит гораздо хуже, чем однажды, согласны? - Мэри спит дольше обычного, и когда просыпается, Джон у плиты стоит и жарит яичницу, и взгляд его хмур даже чуть более, чем лондонское небо в феврале. То ли на Мэри с вечера дуется, то ли остался без утреннего секса и потому недоволен, оставим это на совести Джона, ну, чего уж лезть глубже ребер, правда? Хотя интересно, да.
И Мэри вьется вокруг него ужом и спрашивает:
- Когда пойдем на море?
А Джон ей о том - ну, тоже немножко взорвавшись, ладно, не совсем немножко, дым просто клубами из ушей валит - что ему надоело это вонючее море, и она надоела, и ее дурацкий купальник, и что он хочет к нормальному человеческому обществу, а они с приезда ни в одном музее даже не были. А хотя - шла бы она одна на свое море, а? Хоть за нее краснеть не придется.
И Мэри тогда растерянно:
- Но я же не умею плавать!
А Джон ей в ответ, зло:
- Ну так пойди и утопись!
И она, конечно, опять плачет, собирает вещи в пляжную цветастую сумку и идет. Топиться, да.

И вот тут бы нам остановиться, да, тут бы нам сделать хороший глоточек чая и порассуждать - ну, зачем-то ведь я все это писала? Я, кажется, хотела что-то про то - ну, почему мы делаем больнее всего самым близким людям, садисты все, что ли, и про то, как сложно это прощать, и про вообще, про любовь, то есть. Но я вот сейчас встаю и иду в кухню, и сажусь там рядом с тем, кто украл половину моего бессмертья, и нагло улыбаюсь, глядя в холодные глаза визгливой женщины напротив.
А он целует меня над ухом и говорит:
- Ну что ты так долго? Я же скучал.
И вот тогда я, понимаете, просто беру и прощаю.
Безо всяких там.

А что Джон и Мэри? А, Джон-и-Мэри, у них все хорошо, да. Она, конечно, идет на море, и там, конечно, огромные волны - с полмэри размером, вот чесслово. Она зажмуривается, и прижимает руки к груди, и смело входит в воду по пояс (холодная - ужас просто). И смотри вниз, а там, прямо у ее ног, у пальцев, она почти чувствует - плывет огромная, с блюдце, золотая рыба. И косит на нее бесцветным глазом. И пускает пузыри.
Мэри, конечно, загадывает желание, а когда поднимает на берег глаза, видит, что там стоит Джон - ну как стоит, запыхался, бежал, наверное - с махровым полотенищем (не полотенцем ни в коем разе) в руках.
И когда она (выбравшись на берег) стоит рядом и доверчиво на него смотрит, Джон орет:
- Мэри, какая ты дурища-то, Господи! С утра штормовое предупреждение объявили, куда ты вообще полезла, а? Нет у тебя мозгов, золотая рыбка.
И Мэри (счастливо) смеется, и тянется (наконец-то) к его губам - ну, потому что на нем дурацкие бусы из ракушек, которые она для него сделала, и еще немножечко потому, что это Джон.

И потому, что это любовь, наверное, тоже.

@темы: VII круг, Ориджинал

---

Итоги шестого тура.

[hetfic]

Ключ №1:"Ты изменил мне с компьютером?!"
Жаркая ночка Пейринг: Сагара/Канаме (FMP!)
Ключ №2:За секунду до смерти
За десять минут до смерти Пейринг: Аленко/Шепард (Mass Effect)
Ключ №3:Пьяные подвиги.
Ключ №4:Вытаскивать из ранки занозу. "Ну вот. А ты боялся(лась)"
Ключ №5:Забить сковородкой. "Выживает сильнейший".
Ключ №6:"Не виноватая я, он сам пришел!"
Ключ №7:Влюбленность в брата.
Спасём тюленей Пейринг: Джек/Джилл (ориджинал "Джек и Джилл")
Ключ №8:Бардак в комнате. "И чтоооооооо ты делал здесь целую неделю?"
Ключ №9:"Смотри, смотри, как весело они скачут!". Видеть розовых слоников.
Лучший в городе Пейринг: Юсти/Мефистофель (ориджинал Opium Shop)
Ключ №10:"Что-то не получается у нас... любовь".
Возвращение Пейринг: Ашитака/Сан (Mononoke-hime)

@темы: VI круг, modpost