Спасём тюленей

[Ли Ли]

Ключ №7 "Влюбленность в брата"
Название: Спасём тюленей
Автор: Ли Ли
Фендом: ориджинал
Рейтинг: G
Жанр: драббл
Персонажи: Джек/Джилл, Сомерсет/Джилл.
Размещение: да кому оно надо ^^
От автора: всё те же Джек и Джилл. и их сосед по даче.
Благодарность: Aizawa за неоценимую помощь. да.

- Я люблю тебя, - говорит она, и её чёрные глаза сверкают грустью. – О, как я люблю тебя – но против нас не только все мирские силы, но и силы небесные: ты брат мой, и не могу я отдаться в объятия пламенной любви...
- Но постой! – восклицает он. – Ведь на самом деле раджа усыновил меня, и во мне не течет ни капли той крови, что и в тебе, о возлюбленная сестра моя!
«Ужасный перевод», - думает раздражённо Джилл. – «Ужасный фильм».
Но не выключает, потому что Джек спит, и она боится внезапной тишиной разбудить его.
Впрочем, он всё равно просыпается от бурных выражений страсти на экране. И сонно говорит:
- Клэр, бога ради, выключи эту дрянь...
В первую очередь Джилл действительно выключает это отвратительное кино.
И только потом в громогласной, злой и беспощадной манере обращает внимание Джека на то, как он её назвал.

- И тогда ты его выгнала? – спрашивает Сомерсет, делая себе пятый бутерброд с сыром.
- Ну да, - пожимает плечами Джилл. – Прямо так, в майке «Спасём тюленей».
Удивительно, но он с этих бутербродов совершенно не толстеет. И вообще, кажется, так и не изменился за все годы их знакомства.
К Джилл он примчался на следующее же утро – уверял, что слухи по дачному посёлку разносятся быстро. Джилл, впрочем, подозревает, что он так и сидит целыми днями, наблюдая, что происходит в их с Джеком доме – благо, с Сомерсетом они живут порог в порог.
- А что мне ещё было делать? – спрашивает Джилл.
Сомерсет ест бутерброд, свободной рукой накладывая ломтики сыра на крекеры. Это, среди прочего, даёт ему время подумать.
- Да нет, всё правильно. Он не имеет права тебе изменять.
- Хм?.. – Джилл задумчиво поднимает на него глаза. – Права?..
- Я хочу сказать – как вообще кто-то может изменить тебе.
В тоне Сомерсета не слышно ноток отчаянного признания, которые вроде бы должны там быть: он констатирует факт, и он выглядит куда более увлечённым своим завтраком.
Впрочем, Джилл слишком хорошо его знает.
- Успокоился бы ты уже, а.
- Не понимаю. Почему ты предпочла его?
- От лени. Мне проще стонать в постели «Джек», чем «Сомерсет». Ты же отказываешься от сокращений.
- Ты стонешь в постели его имя? – с живым любопытством спрашивает Сомерсет. У них в своё время до секса так и не дошло: старшая школа, Джилл трогательно берегла невинность до брака... Вернее, как оказалось, до Джека.
- Ну да, - говорит Джилл. – А он – чужое. Это так заводит. Чёрт, я порезала руку.
- Это потому что ты сжала лезвие.
- Это потому что мой муж такой идиот. Никогда невозможно угадать, какой стороной он заточил нож.
Сомерсет надеется, что она шутит.
Никогда нельзя знать наверняка.

Перебинтованной ладонью Джилл помахивает в воздухе.
- Он, понимаешь, никогда не пытался меня завоевать. Он с самого начала считал меня частью себя.
- И это тебе понравилось.
- Нет, - она качает головой. – Меня это покорило.
Сомерсет смотрит на неё в недоумении, а Джилл думает: он определённо и симпатичнее Джека, и успешнее; но даже не это имеет значение, а то, что если бы он ей изменял, он бы по крайней мере не произносил в постели чужое имя.
Нельзя же быть таким сказочно глупым.

Сомерсет гостит у неё до вечера, изводит на бутерброды весь хлеб и сыр и почти все крекеры и только тогда сообщает, что принёс вино. Они выпивают по паре бокалов, Джилл впервые за эти сутки чувствует себя на грани слёз, он утешает её, целует в губы, получает пощёчину и оказывается выкинутым на улицу. Тут же начинается дождь, и стоя под ним, Сомерсет думает, что это всё же была стоящая попытка и что он оставил у неё свой плащ, который, пожалуй, не надо было брать с собой и вовсе. Плащ он находит на следующий день в почтовом ящике и безмерно восхищается упаковочными талантами Джилл.

На следующий же день домой приходит Джек, чей внешний вид не оставляет сомнений: всё это время он провёл на улице. Он пытается что-то объяснить, но Джилл прерывает его.
- Оставь свои идиотские извинения, - резко говорит она. – Ты же вернулся, и я тебе открыла.
И думает, что, пожалуй, это ведь и в самом деле может случиться с каждым.

@темы: VI круг, Ориджинал

---

Лучший в городе

[Седая Верба]

Ключ №9:"Смотри, смотри, как весело они скачут!". Видеть розовых слоников.
Лучший в городе.
Автор:  Седая Верба
Фэндом: Opium Shop!
Пейринг: Юсти/Меф
Рейтинг: PG
Жанр: humor
Disclaimer: "Опиумная Лавка" принадлежит "Опиумной Лавке"
Размещение: исключительно с разрешения членов команды Opium Shop.

Ах, какое чудное сегодня было небо!

Ах, какое чудное сегодня было небо! Глубоко-синее, бездонное, с прохладными прожилками перистых облаков – и совершенно безграничное! Не было высоток, не было вечного смога, заволакивавшего пространство над городом, не было, в конце концов, постоянного сигаретного – и не очень – дыма, затянувшего помещение бара.
Юсти любила небо. Именно то самое, безграничное и глубоко-синее, из далёкого, ещё светлого детства, где не было места бесконечным бутылкам, остаткам героиновых дорожек на столах, экстатическим воплям из борделя Нонны и ворованным у пьяных посетителей «Лавки» деньгам.
Откуда только взялась сейчас эта чистая прозрачная синь? Откуда ветер, запутавшийся в волосах? И такое незыблемое ощущение всеобъемлющей радости? Юстиния точно знала, что сейчас – именно сейчас – случится что-то определённо хорошее. Она бы даже сказала, прекрасное!
Когда за её спиной возник тонкий силуэт хрупкого юноши, она сказать не смогла бы. Но в тот момент, когда она обернулась и встретилась взглядом с его глазами – ах, как же они похожи на глаза Фауста, но всё же, насколько они разные, ведь в глазах Мефа нет ни капли злости или равнодушия, на которые натыкаешься обычно, глядя в глаза его дяди – внутри что-то перевернулось, взлетело, споткнулось, зашебуршало… Бабочки в животе, кстати, тоже были.
- Юсти, что ты здесь делаешь? – с изумлением спросил Мефистофель, глядя на девушку, и в его голосе той послышалось долго ожидаемая нежность.
- Я… - Юсти, правда, не знала, что она здесь делает, а потому сказала первое, что пришло в голову: - Гуляю!
Аристократические брови младшего Герцена изогнулись, и на Юсти накатила очередная волна нежности.
- Здесь? – спросил племянник одного из наркобаронов, и в его тоне проскользнуло удивление, но маленькая Иве не обратила никакого внимания на подобную чушь.
- Д-да, - заикнувшись от смущения, ответила Юсти и, покраснев, хихикнула – какой же он ещё несмышлёный, этот Меф, хоть и лучший в академии студент! Ведь подобное место самое лучшее для прогулки. Особенно для милой романтичной прогулки… вдвоём…
Юсти уже представляла, какой будет эта прогулка – обязательно наедине, по этому волшебному месту, где им точно не помешают ни дядя Натан, ни Кири, ни вечно сующие носы не в свои дела бароны. Маленькая Иве считала, что здесь такие люди, как её сожители из «Лавки», появиться просто не могут. Ну не могут же, правда?
А ведь после прогулки нужно было обязательно наткнуться на ягодную поляну. Здесь просто не могло не быть такой полянки, где красные ягодки спелой земляники были бы похожи на капельки крови, запутавшиеся в извечном зелёном шарфе Силантия… Тряхнув головой и виновато улыбнувшись, Юсти выкинула из головы не очень поэтичное сравнение. На миг ей показалось, что сейчас всё исчезнет – и эта волшебная сказка, и стоящий напротив Мефистофель, разглядывающий её со столь несвойственным ему, холодному и спокойному молодому человеку, любопытством.
Где-то глубоко в душе Юсти просто торжествовала. Чем ещё могло быть вызвано это любопытство кроме как тем, что он, вы понимаете – ОН! – заметил, наконец, что она, Юстиния Иве, куда более подходящая партия для такого потрясающего человека, нежели… ну скажем, та же Кири! Сколько же долгих месяцев она ждала, пока Мефистофель прозреет, обратит на неё внимание! Сколько же ночей засыпала, вспоминая его прекрасный, исполненный благородства светлый лик! И вот, в этот прекрасный момент…
Перед глазами мелькнуло что-то стремительное. Юсти моргнула, но мираж не исчез. Нежно-розовое тельце, хоботки цвета рассветного неба, белые крылышки – точь-в-точь те самые перистые облачка, которые Юсти заметила в самом начале. «Не может быть… - подумала Иве. – Это же чудо! Просто чудо!»
Бросив взгляд в сторону Мефа, Иве поняла, что бог даровал ей в этот день не одно, а целых два чуда.
- Мефистофель, - ласково позвала Юсти. – Знаешь, мне кажется, купидоны – это совсем пухлые младенцы, о которых нам рассказывают в галереях и музеях. Почему бы купидонами не называть розовых слоников? Видишь? Смотри, как весело они скачут, мне кажется, так могут делать только те, кто творят любовь, как тебе кажется?
***
- Смотри… - протянула Юсти, цепляясь за шею Мефистофеля, чтобы принять хотя бы условно вертикальное положение. Голос у Юсти был эфемерным, как и окружавшие Юсти пары опиума из курильниц, расставленных в этой кладовке повсюду. – Смотри… как весело они скачут…
Мефистофель не совсем понимал, о чём говорит племянница бармена. Нет, само собой, он, конечно, догадывался, что малышка Иве видит что-то очень хорошее – настолько хорошее, что даже жаль было вытаскивать её отсюда. Но, так или иначе, пришлось взваливать несчастную официантку на себя и нести её вниз.
- Слоники… - со смазанной улыбкой на губах, протянула Юсти. – Смотри-и-и-и.. Сло-о-о-ники…
Оторвав взгляд от бессознательной племянницы, Натан задумчиво оглядел обитателей «Опиумной Лавки».
- Ну, - холодно спросил он, - и кто забыл погасить опиумные курильницы в кладовке?
И Силантий с Фаустом, и Кири, и Нонна с Мерроуп, и даже Киан поспешили сделать вид, что заняты своими делами: наркобароны бросились чистить оружие, Кири в кои-то веки решила протереть столы, женщины поспешили защебетать, обсуждая последний номер глянцевого журнальчика, курьер начала пересчитывать письма в почтовой сумке… И только Мефистофель, гордо оправив воротник белоснежной рубашки, произнёс:
- Зато теперь мы точно знаем, что в нашей лавке – лучший опиум в городе!

@темы: VI круг, Ориджинал

---

Жаркая ночка

[KanaNada]

Ключ №1:"Ты изменил мне с компьютером?!"
Название: Жаркая ночка
Автор:  Portgas D. Kana
Фендом: Full Metal Panic!
Рейтинг: PG-13
Жанр: стеб, чуток романтики.
Персонажи/Пейринг: Сагара/Канаме
Состояние: закончен
Размещение: Только с моего согласия
Дисклеймер: (с) Гато Шоджи

- Боже, ну сколько это может продолжаться?! – бровь Канаме нервно дрогнула. Часы начали отсчитывать второй час, как Сагара уселся за стол, раскрыл ноутбук и начал клацать по клавишам. Чидори давно выключила свет и объявила, выражаясь на понятнейшем ему языке, ОТБОЙ! – Когда этот гребаный солдафон изволит лечь в кровать?! – не то чтобы Канаме мешал свет от экрана ноутбука, но она все же рассчитывала, что сегодня он уделит ей внимание, ведь его не было целых 3 недели, а это 21 день, 501 час, 30240 минут и 1814400 секунд. И это она взяла во внимание только общепринятые меры время исчисления, а ведь есть еще.. – Нет, нет… - потрясла виспард головой, - надо перестать забивать себе голову всякой ерундой на ночь глядя, - девушка перевернулась на другой бок и глянула на часы, - Первый час, - тягостно вздохнула она.
- А? Ты что-то сказала, Чидори? – не отрываясь от своих дел, спросил Соуске
- Ты скоро закончишь?
- Я пишу рапорт по..
- А… Все.. хватит.. я знаю, что ты там строчишь! Мне интересно, когда ты свернешься и ляжешь спать! – голос звучал весьма недовольно.
- Я тебе мешаю?
-Да я не об этом, - девушка старалась сдерживать порывы запуска будильника в лоб своему тормознутому парню, - Может ляжешь в кровать? – ее голос стал чуть нежнее, – здесь же удобнее.
- М.. не думаю, что, - Кана бросила взгляд на будильник, - Хотя.. Думаю, ты права
- «БАНЗАЙ!!!» - в душе прям весна расцвела. Соуске поднялся из-за стола, - «Ах… - девушка закрыла глаза, - Ну вот и на моей улице праздник!» - она услышала, как зашуршало одеяло. Кровать немного скрипнула, оповещая о прибытии сержанта в пункт назначения. Несколько секунд в спальне царила тишина. Щеки Чидори зардели, под натиском мыслей.
- А ты права, - от неожиданно раздавшегося голоса возлюбленного, ёкнуло сердце, - Здесь и правда удобнее, - Кана уже хотела потянуть к нему руки. Чтобы обнять. Но замерла от вновь зазвучавшего клацающего звука.
- СА-ГА-РРРА! - злобно сверкающий взгляд засверлил сержанта, - Ты что, изменяешь мне с компьютером?! – лицо Соуске залилось потом
- Эм… Чидори… Ты не правильно поняла… Это…
- Теперь я ООЧЕНЬ зла, Соуске. И, сегодня ночью ты так легко не отделаешься!
- Я, - Сага в срочном порядке прикрылся ноутбуком, - готов выслушать твои требования! – голос так и дрожал, ведь он еще со школы знает, что разгневанная Чидори, похуже атомной войны!
- Во-первых, убери эту хрень! - она громко захлопнула крышку ноутбука
- «А! ДАННЫЕ!!!» - но выкрикнуть это в слух не позволяло чувство самосохранения. Чуть ли не со слезами на глазах, Соуске молниеносно убрал чудо техники на тумбу.
- А теперь, - Кана притянула его к себе, ты не ляжешь спать, пока не кончим 10 раз!
- 10?! Э..это только ты или я? – нервно спросил «подсудимый»
- Мы! – хищный взгляд, - ОДНОВРЕМЕННО!!! – Сагаре только и оставалось помолиться всем известным богам, чтоб ему хватило сил, ибо, в противном случае, кастрацией через повешение Канаме не ограничиться!

@темы: Full Metal Panic!, Аниме/Манга, VI круг

---

Выкладывается по просьбе Sha_aka_ Gojyo.

[hetfic]

Ключ №2: За секунду до смерти
Название: За десять минут до смерти.
Автор: [L]Sha_aka_ Gojyo[/L]
Бета: отсутствует
Фендом: Mass Effect
Рейтинг: R
Жанр: Action, Romance
Персонажи: Кайден Аленко, Джейн Шепард
Предупреждения: ненормативная лексика
Дисклеймер: все права принадлежат BioWare и EA
Размещение: да ради бога, только потом скажите, где)
От автора: изначально фик посвящался <Анита>

Шепард ненавидела такие планеты. Красное небо, воздух наполненный смесью газов, которые убьют тебя за несколько минут, если ты снимешь шлем, каменистая земля, и унылый вид горизонта. Кроме полезных ископаемых, на таких планетах нет ничего интересного. А когда на таких планетах нет даже полезных ископаемых, их наводняет разное отребье, которое заслуживало электрического стула. И будь на то воля Шепард, ноги бы ее не было на этой гребаной планете.
Адмирал Хаккет, да просидит он на своем посту еще много лет, распробовал прелести содержания в штате Спектра. Для того, что бы отправить группу зачистки на какую-либо планету, не имеющую стратегического и экономического значения, Альянсу обычно требуется от нескольких месяцев, до полугода. Пока найдут целесообразную причину для зачистки, разработают наиболее удачный план, сформируют группу…. В общем, дело это, довольно длительное по времени, а Шепард, вот она, носится по галактике на сверхскоростном корабле, ни ограниченная ничьими законами. К тому же, Шепард имеет отличную команду головорезов, которым сам бог велел проводить различного рода зачистки.
Хаккету Шепард отказать не могла, все-таки, адмирал, это величина такого масштаба, которой не принято отказывать, к тому же, женщина надеялась, что когда история с этим чертовым сукиным сыном Сареном закончится, она сможет вернуться на службу в ВКС, и уже не в качестве штатного офицера, а скажем…майора.
В общем, они высадились на Красной-К-67. Само название планеты говорило само за себя: этакая аббревиатура, которая будет фигурировать только в канцелярских документах. Такая планета никогда не обзаведется народным названием, просто потому, что она никому не нужна.
Кроме пиратов, разумеется. Что может быть лучше базы на планете, которую никто не контролирует, и которая находится в секторе Альянса, что делало ее относительно безопасной. Если особо не наглеть, и щипать не все суда проходящие рядом, то никто не будет заморачиваться и специально тебя ловить.
Опять же, кроме Шепард.
- Через два километра база! – Крикнула Эшли Уильямс, а Шепард закатила глаза.
Будто она сама не видела на радаре, сколько осталось до базы.
МАКО подпрыгнул на очередном камне, и Шепард вывернула руль, паркуя внедорожник точно напротив входа в базу пиратов. Может быть, стиль вождения у нее был не ахти каким, зато трюки с парковкой ей удавались всегда.
Команда выбралась из МАКО, и Джейн отметила про себя, что в этот раз немного переборщила. Аленко потирал бока, а Уильямс растирала плечи. Конечно, внутреннее злорадство над подчиненными доставляло ей толику удовольствия, но если они будут не в форме, то миссия может быть не выполнена. А свою работу, Шепард привыкла выполнять всегда.
- Пошли, – кивнула на вход капитан.
Уильямс, по сложившемуся обыкновению, двинулась первой. Шепард считала ее наименее ценным членом экипажа, и поэтому всегда выставляла в авангарде движения. За Уильямс двинулся Аленко. Шепард прикрывала тылы.
Вход в базу оказался выполнен в виде длинного коридора, постепенно опускающегося все ниже и ниже под землю. Джейн прикинула, и с удивлением обнаружила, что они спустились уже на десять метров.
- Что-то тут не так, Шепард… - пробормотал Кайден, поправляя винтовку.
- Не так, – согласилась Шепард. – Нас до сих пор не заметили. Либо тут никого нет, либо их автоматика полное дерьмо, либо…
- Нас ждали, – зло сказала Уильямс.
- Как вариант, – вздохнула Шепард. – Аленко, что там на сканерах?
- Барахлят, Шепард. Какие-то помехи. Но судя по тому, что я вижу, тут целый лабиринт. Шесть ярусов.
- Мэм, может быть вызвать подкрепление? – обеспокоенно спросила Эшли.
Шепард задумалась. С одной стороны, возвращаться назад, что бы обеспечить хороший сигнал связи, было не очень умно, тот, кто тут засел, мог использовать это время что бы удрать, или приготовить парочку неприятных сюрпризов, с другой, шесть ярусов. Шесть ярусов означали то, что на этой базе целое крысиное логово, и справится с его обитателями, всего троим космопехам, будет проблематично.
- Хорошо, Уильямс, вернитесь, и свяжитесь с «Нормандией». Мне нужны Урдонот, Вакариан и Т’Сони. Аленко, обойдем первый ярус, если никого не встретим, вернемся в коридор, и будем ждать подкрепления. Приказ ясен?
- Так точно, мэм! – синхронно ответили Аленко и Уильямс.
Шепард кивнула. Эшли двинулась в обратном направлении, по дороге проверяя чистоту сигнала, а они с биотиком, продолжили спуск. Метров через пять, коридор перестал идти точно по тоннелю в породе. Через несколько минут, Шепард с Аленко уже шагали по мосту, пропасть под и над которым, постепенно увеличивалась.
- Почему они так далеко зарылись…? – пробормотал лейтенант.
Шепард не ответила. Она сама недоумевала, какого черта понадобилось пиратам, словно гребаным кротам, так глубоко уходить под землю?
- Что там, на радаре? – вместо ответа спросила женщина.
- Помехи, - отозвался лейтенант. – Но судя по картинке, основные помещения метрах в двадцати и …
Закончить фразу лейтенант не успел. Мост тряхнуло так, что Шепард не свалилась только благодаря тому, что успела, схватилась за перила.
- Берегись! – заорал Кайден, и Шепард рефлекторно дернулась вперед, только после этого оглядываясь в поисках опасности. С потолка, который теперь находился в пяти метрах над их головами, сорвалась каменная глыба, и упала точно на мост. Скорее всего, его делали из картона, так легко на мосту образовалась дыра. Следом за этим, вниз полетели еще два блока дороги, и Аленко с Шепардом обнаружили, что друг от друга их отделяет десять метров пространства. Перепрыгнуть это расстояние, пусть и с разбега, в тяжелой броне и в полном вооружении, представлялось более чем проблематично….
- (цензура), – выругалась женщина. – Аленко! Возвращайтесь назад, и поторопите Уильямс! Будет нужен трос!
- Но мэм… – начал возражать Кайдед.
- Это приказ, лейтенант! – рявкнула она.
- Так точно, мэм, – с легкой нотой недовольства в голосе, сказал он, и развернувшись, пошагал в сторону выхода. И вовремя.
С потолка обрушилась еще одна глыба, и ударила в то место, где мгновение назад стоял лейтенант. Несколько блоков моста, как и предыдущие, отвалились, и упали вниз. Теперь мужчину и женщину разделяло около двадцати метров.
- (цензура) мать! – выругалась Шепард. – Из чего они строили эту (цензуру)?!
- Шепард! – голос Аленко едва пробивался сквозь помехи. – Шепард, могут быть еще толчки! Мост может обвалиться окончательно! Вам нужно добраться до жилых помещений!
- Хорошо. Не теряй меня, – джейн поморщилась. Вот тебе и плевое дело, как уверял ее адмирал.
Этот кусок скалы, больше не трясло, что впрочем, не гарантировало того, что здесь теперь безопасно. Шепард добралась до входа в основную базу, и нажала на сенсорный замок. Створки разъехались в стороны, открывая коммандеру вид на десяток людей и батарианцев, сидящих за столом, и играющих, как подумала Шепард, в покер. Пираты в недоумении уставились на женщину.
- (цензура), – Шепард подняла винтовку, и голова ближайшего к ней человека взорвалась кровавым фонтаном.
* * *

Шепард устало привалилась к стене, и прикрыла глаза. Так хреново она себя чувствовала только в джунглях Вьеры. Хотя, пожалуй, сейчас все обстояло намного хуже, чем на той гребаной дождливой планете. Там, с ней были, какие-никакие, а напарники. На этой базе, она оказалась в гордом одиночестве. В передатчике слышались лишь помехи, радар отказывался работать, а в каждой комнате ее поджидали пираты. Сколько она уже перебила? Не меньше трех десятков. А сколько их здесь еще осталось? В этом, мать его, лабиринте!
Шепард глубоко вздохнула. Пока злиться рано. Когда спадет злость, придет отчаяние, а за ним – паника. А если она запаникует, она очень быстро станет мертвой. Умирать она не планировала, поэтому предпочла успокоить нервы, поудобней перехватить винтовку, и двинуться дальше.
Наверное, ей стоило занять оборону у входа в базу. Ну да и тогда бы ее просто задавили числом. Нет, когда ты один, единственное что может уберечь тебя от смерти, это быстрый бег и постоянное перемещение. Ей чертовски повезло, что эти ублюдки не поставили камеры по всей базе. Только в стратегически важных точках. По крайне мере, ей встретились только две комнаты, которые были оснащены камерами наблюдения: серверная и оружейный склад. Из серверной она убежала очень быстро и столкнулась только с двумя уродами, бегущими ей наперерез. А вот в оружейном складе она задержалась, пополнив свой арсенал запасными термозарядами и новеньким, шикарным «Карповым» с улучшением для криопатронов. Откуда у этих тварей в оружейной оказался такой дорогой и редкий пистолет, Шепард не представляла, но теперь у них его нет. Разве что, они вернут «Карпова», убив ее….
Нет, о таком задумываться нельзя. Настрой не менее важен, чем физическое состояние. А второе у нее постепенно ухудшается.
- Куда она делать? – услышала она характерный бас батарианцев.
- Откуда я знаю? – раздраженно ответил человеческий тенор. – Если бы знал, я бы сейчас играл с Барти в покер, а не шастал по базе в компании твоей рожи!
- Захлопни пасть, человек! – угрожающе сказал батарианец. – Мне не доставляет удовольствие искать самку твоего вида!
Шепард замерла, приготовив пистолет. Из-за поворота вышли та самая громкая парочка. Женщина несколько раз нажала курок, и человек упал на пол, не успев даже вскрикнуть. Батарианец тот же выхватил пистолет, но женщина уже была рядом с ним, и опустила рукоять «Карпова» на голову четырехглазого. Батарианец осел на пол, рядом со своим напарником.
- Твою мать…. – тихо выругалась Шепард. Идиотка, нужно было убить четырехглазого, а не человека. Ну да ладно, придется работать с тем, что есть.
Джейн оттащила труп и батарианца в первую попавшуюся комнату, поморщившись при виде кровавой дорожки, ведущий от поворота до входа в комнату.
Шепард осмотрела помещение на предмет какой-нибудь веревки, что бы связать батарианца. Единственной подходящей вещью оказался пояс мертвого мужчины. Шепард, брезгливо морщась, у трупа опорожнился кишечник и мочевой пузырь, сняла с мертвеца пояс и стянула им руки запястья батарианца за спиной. Четырехглазый продолжал валяться в отключке, и Шепард обеспокоилась, что переборщила с силой удара. Но пара сильных затрещин заставило инопланетянина открыть свои глаза.
- На… - открыл рот батарианец, но Шепард ловким движением сунула дуло пистолета в рот четырехглазого.
- Еще раз откроешь свой рот без разрешения, я вышибу тебе мозги, – прошипела женщина, с силой надавив пистолетом, вызвав у четырехглазого рвотные судороги. – Понял?
Инопланетянин усиленно закивал, и Шепард медленно убрала пистолет. Пленник послушно молчал, и прожигал Джейн ненавидящим взглядом.
- Меня зовут Джейн Шепард, – сказала она, с удовольствием заметив вспыхнувший в глазах батарианца гнев. – Вижу, ты обо мне слышал. Тем проще. Если будешь отвечать на мои вопросы, я оставлю тебя живых, если не ответишь… - женщина повертела в руках пистолет – я умею убивать медленно. Все ясно?
- Да, – хмуро ответил пленник.
- Хорошо… - Шепард убрала пистолет в кобуру. – Первое: сколько на этой базе пиратов?
- Тут четыре банды, – ответил батарианец. – В моей банде шестьдесят человек.
- Откуда вас столько много? – продолжила допрос Шепард. – Я думала, что вы, четырехглазые ублюдки, после Торфана уяснили, что в человеческом секторе вам делать нечего.
- Сука! У меня там брат был! – батарианец дернулся, но Шепард несильно ударила его кулаком по горлу. Четырехглазый закашлялся, и перестал дергаться.
- Ладно, можешь не отвечать, выберусь, устрою вам орбитальную бомбардировку, – пробормотала женщина. – Мне нужна карта базы, и подробное описание, как мне отсюда выбраться.
- Пошла в задницу, (цензура) сука! – видимо, упоминать Торфан не стоило, - что б ты сдохла!
Шепард вздохнула. Видимо, для батарианцов она стала чем-то вроде ККК для негров. Женщина уперлась коленом в левую ногу четырехглазого, схватила его за ступню, и резко вывернула. Раздался сухой треск, и батарианец заорал в голос. Шепард снова ударила инопланетянина по горлу, и тот подавился своим криком.
Джейн слезла с четырехглазого, и сунула ему под нос пистолет.
- Слушай сюда, урод, если я еще раз услышу то, что мне не понравится, я сломаю тебе вторую ступню. Потом отрежу ноги. А потом сделаю тоже самое с руками. Понял? – батарианец тихо выл. – Понял?!
- Да! – крикнул четырехглазый
- Отлично, тогда живо рассказывай, как мне выйти на поверхность!

* * *

Шепард устало прикрыла глаза. Черт, сейчас был дьявольски подходящий момент, что бы задуматься от загробной жизни. Момент, когда человек понимает, что осталось чертовски мало времени, и он ничего не успеет за это время сделать. Разве что подумать о прожитой жизни.
Так мало времени….
Точнее, десять минут, если верить, а оснований не верить компьютеру брони, у Шепард не было, ей осталось жить десять минут. По истечении этих десяти минут, в аварийном баллоне закончится кислород, и она умрет от удушья. Очень поганая смерть….
Забавно, она сбежала с Земли, выжила в стольких заварушках, что бы сдохнуть на этой (цензура) планете от удушья. Кто бы мог подумать, гордость Альянса, подохнет как собака…. Жалеет ли она о прожитых годах? Нет, скорее всего, нет. Последние десять лет ее жизни были очень…интересными.
Цифры на дисплее щитка шлема мигнули, и превратились в девятку с двумя нулями.
Девять минут.
Если бы Шепард была религиозна, она бы поразмышляла, куда она попадет после смерти. С одной стороны, она перебила столько народу, что должна вечность жарится на адской сковородке. С другой – уничтожив столько народа, она спасла множество жизней, так что ее должно ждать пушистое облако со стаей ангелочков в белых туниках.
Из завала, бывшего ранее запасным входом в пиратскую базу вылез шатающийся батарианец. Шепард подняла пистолет, и разрядила в него обойму. Рефлекс…чертов рефлекс вбитый ВКС. Может быть, этот четырехглазый ублюдок был бы так добр, что прикончил ее, избавив от агонии удушья….
Восемь минут.
Ее учителя могли бы быть ею довольны. Она одна, перебила больше сотни пиратов, подорвала их базу, и смогла выбраться на поверхность. Если бы планета была пригодна для жизни…или если бы она не подставилась под заряды, и не пожертвовала батареей для баллона с кислородом, она бы вышла победительницей. Красивая и почти чистая операция. Такие должны заноситься в учебники….
Семь минут.
Самое забавное, что реально оплакивать ее смерть будут только…. А, (цензура), ее вообще никто не будет оплакивать. Соберется, чертова уйма сливок общества, произнесет над ее гробом кучу напыщенных речей, закопает, а на следующий день забудет. И каково осознавать, Дженни, что ты, мать твою, за тридцать лет не обзавелась хотя бы друзьями?
Шесть минут.
Был небольшой шанс на спасение. Крошечный. Аленко с компанией могли обнаружить запасной вход и успеть ее подобрать прежде, чем она задохнется и доставить на «Нормандию», но…но кораблю требовалось минимум двадцать минут, что бы сесть на планету. У нее столько нет.
Пять минут.
А ведь она даже не ранена. Она устала, чертовски устала, но ее шкура цела, наверное, даже синяков нет. Сотни трупов, взорванная база, а на ней ни царапины….
Четыре минуты.
Хоть бы этот дисплей отключился…. Видеть, как секунды твоей жизни молниеносно тают, было тяжело. Но броня N7 редко ломалась сама по себе, так что шанс на то, что дисплей на щитке шлема сдохнет, очень и очень невелика. Примерно так же невелика, как и шансы на спасение.
Три минуты.
И почему она не паникует? Наверное, в такие моменты человек должен биться в истерике, захлебываться слезами и звать мамочку. А она даже не боится.
Две минуты.
Ладно, Шепард, признайся, твоя жизнь была чертовски хороша. Не многим выпадает шанс за десять лет увидеть и сделать то, что некоторые не могут увидеть и сделать за всю жизнь. Ты, мать твою, героиня! Первый человек Спектр! Ты известней кинозвезды Амиры Кроули! И ты никогда ни о чем не жалела! Даже сейчас!
Пятьдесят секунд.
Почему-то перед глазами нарисовался образ Кайдена Аленко. Да…жаль, а ведь у них могло что-то получиться. По крайне мере, намеки Аленко были более чем прозрачны….
Тридцать секунд.
Мыслей в голове не осталось. А вообще-то, какой смысл о чем-то думать за секунду до смерти? Шепард с отстраненным выражением глаз наблюдала за быстро меняющимися цифрами. Как хотелось, что бы они пошли вспять, но это невозможно, даже теперь, когда человечество вышло в космос….
Пять…четыре…три…два…один.… На щитке застыло четыре нуля.
* * *

- Шепард, как вы себя чувствуете? – Перед Шепард возникло лицо доктор Чаквас, на котором было написано волнение.
- Док… - слабым голосом выдохнула она, и попыталась встать.
- Не шевелитесь, капитан. – Ладонь доктора вернула ее в лежачее положение. – Вас вытащили почти мертвой. Если бы лейтенант не догадался прихватить запасной баллон с воздухом, вы были бы мертвы.
Дверь в медотсек с шипением открылась и в комнату вошел биотик.
- Доктор я…о, Шепард, вы очнулись! – радостно сказал он.
Джейн скосила на него глаза. Аленко выглядел так, будто не спал двое суток – бледное, немного осунувшееся лицо, темные круги под глазами, да и сами глаза, уставшие и сонные.
- Лейтенант, - Чаквас повернула к вошедшему мужчине. – Вы так и не поспали? – с легким оттенком возмущения в голосе сказала она.
- Я в порядке, доктор, - губы биотика тронула легкая улыбка.
- Примите снотворного, Аленко, - Чаквас недовольно поджала губы. – И не перенапрягайте коммандера, ей и так досталось. Я пойду выпью кофе.
Шепард проводила Чаквас недоуменным взглядом.
- Чего это она…? – тихо спросила женщина.
- Ну… - Аленко замялся. – Решила не мешать.
- Чему?
Вместо ответа, биотик присел у ее кровати и взял за руку.
- Я испугался за тебя…Джейн.
Шепард улыбнулась, сжав руку мужчины. Чертовски приятно, когда о тебе кто-то беспокоится…

@темы: VI круг, Mass Effect, Игры

---

Возвращение

[Ёсими]

Возвращение
Автор – Ёсими Охито-Хиро
Ключ №10: «Что-то не получается у нас... любовь».
Фэндом – Принцесса Мононоке. Да, это тоже фэндом.
Пейринг – Ашитака/Сан
Рейтинг – PG-13
Тип – гет
Жанр – романс
Размер – мини
Дисклаймер – Хаяо Миядзаки
Статус – закончен
Размещение – только с моего разрешения

- Ты снова здесь, - удивленно вскинула тонкие брови Сан, когда Ашитака вышел из-за дерева на залитую солнцем поляну. Волк, сопровождавший принцессу, рыкнул в меру дружелюбно – хороший знак. Очень хороший.
Верный Яккл, чьи копытца цокали в лесу едва слышно – любой шум скрадывал устилающий землю мягкий мох – без опаски приблизился и потерся мордой о нос волка. Сан, наблюдая за этим, едва заметно усмехнулась – в лесу любые звери отлично ладили друг с другом.
- Здесь, - только и ответил Ашитака, улыбнувшись. Он заметил, что миниатюрный кинжал – его подарок – все еще висел на изящной шее принцессы. А значит, в лесу о нем помнили.
Предполагалось, что он останется в прозванном Железным городком селе госпожи Эбоши, однако вопреки всему Ашитака изъявил желание отправиться в родную деревню, где о нем наверняка уже и не вспоминали. Слухами земля полнится, и о войне звероподобных богов и людей не могли не знать и на далеком северо-востоке.
Ашитака надеялся, что пробудет в деревне около двух месяцев – но родные вынудили его остаться на полгода, позабыв о том, что отреклись от него, когда увидели на руке юноши метку, оставленную одержимым вепрем. Что ж, думал временами Ашитака, быть может, оно и к лучшему.
Однако лес позвал его назад – Ашитака не мог этого не почувствовать. Вот и сейчас, вдыхая полной грудью изумительно чистый воздух, он кожей ощущал, как рядом с ним появляются из ниоткуда обычно невидимые лесные духи кодама – малыши, которыми лес буквально кишел.
Нагнувшись, Ашитака понял, что был прав – маленькие духи и впрямь окружили его со всех сторон; некоторые с удобством расположились на спине Яккла, некоторые, чересчур смелые, возжелали покататься на волке Сан. Тот зарычал, однако кодама это не отпугнуло: они слишком хорошо знали жителей леса, чтобы бояться их.
- Полгода прошло с нашей последней встречи, - отчаянно краснея от стыда, проговорил Ашитака, избегая изучающего взгляда Сан. – Прости меня.
- Всего лишь полгода, - отозвалась она, - что они для леса? Деревья растут слишком медленно, и я, наблюдая за ними, забываю о времени.
Принцесса, никогда не считавшая себя человеком, до сих пор оставалась для Ашитаки нераскрытой тайной. Слишком... другая, чтобы уживаться с остальными людьми, выращенная волками. Она, казалось бы, ничуть не изменилась: все та же белая шкура, прикрывающая спину, все те же звериные глаза и растрепанные короткие волосы.
На глубине зрачков Сан, однако, навеки застыла печаль. Слишком ярки в ее памяти до сих пор были воспоминания о прежнем лесе и его прежнем Повелителе. Ашитака понимал это – но разве мог он что-то поделать?
- Идем, - махнула она рукой.
- Куда ты меня ведешь? – спросил Ашитака, но Сан уже скрылась за поворотом. Он поспешил за ней, не оглядываясь. Яккл неотрывно следовал за хозяином бок о бок с белоснежным волком.
Они вышли к берегу реки, где когда-то впервые встретились. Тогда, вспомнил Ашитака, горько усмехнувшись, еще была жива Моро. Старая волчица, которую Сан считала своей матерью, покинула их, тогда люди напали на лес. С тех пор здесь изменилось все – и Хранители тоже.
- Не так давно сюда явились вепри, - Сан поморщилась. – Пришли с севера.
- Они остались здесь?
- Остались, - кивнула она. – Новые Хранители леса. Не столь высокомерные, как Наго и Оккото. Они не против волков.
Ашитака улыбнулся. Волки всегда были о вепрях невысокого мнения – особенно в то время, когда Наго превратился в оборотня и напал на его деревню. Конечно, это произошло из-за Эбоши, однако волки считали, что Наго был слишком глуп и лишь поэтому попался в ловушку людей.
- А ты разве не Хранитель? – спросил он.
- И я тоже, - подтвердила Сан. – Только мы помним ту войну. Это другой лес – и живут в нем другие духи.
Взглянув на противоположный берег, Ашитака увидел, как рыбачат жители села госпожи Эбоши. Принцесса, проследив направление его взгляда, неприязненно скривила губы.
- Люди, - сказала она. – В отличие от нас, ничуть не изменились. Построили все заново.
- Но разве Эбоши теперь не относится к лесу иначе? – удивленный донельзя, поинтересовался Ашитака. Волки спасли убийцу Лесного Бога, и он полагал, что Эбоши не забыла об этом.
- Относится, - пожала плечами Сан. В подтверждение этих слов ее волк негромко зарычал, однако на сей раз в этом рыке не было ни капли доброжелательности. – Но это продлится недолго. Совсем скоро ей вновь понадобится железо, и никому не известно, захочет ли эта женщина вновь уничтожить лес.
Ашитака понимал, что в словах Сан есть доля правды: смотреть на мир глазами, не затуманенными ненавистью, госпожа Эбоши за это время едва ли научилась, но он надеялся, что хозяйка Железного городка не забудет о том, что волки сделали для нее.
- Почему ты не остался с ней? – внезапно спросила она, кивнув на огороженное высоким забором село. – Эта женщина была бы счастлива.
Юноша уловил в голосе Сан ревность и с трудом подавил в себе желание коснуться ее растрепанной гривы. Когда он уезжал, принцесса сказала ему: «Я люблю тебя, но никогда не смогу жить среди людей». Причина была в Эбоши, предложившей ему остаться в Железном городке?
- Умеет ли она быть счастливой? – вздохнул Ашитака. Сан неодобрительно покачала головой, и стало ясно, что ее отношение к госпоже Эбоши ничуть не изменилось за последние полгода. Лесная принцесса все еще мечтала перерезать глотку женщине, убившей Лесного Бога.
Кодама, внимательно прислушивающиеся к их разговору – или Ашитаке это просто казалось? – закачали головами, будто передразнивая Сан, и по всему лесу разнесся громкий треск. Ашитака не был уверен, могут ли слышать его другие люди – они слишком редко забирались в глубину леса, страшась встречи с духами. То, что кодама вышли сейчас на берег реки, было исключением из неписанных правил, установленных когда-то Лесным Богом.
Принцесса наблюдала за малышами с искренней, счастливой улыбкой, и Ашитака невольно залюбовался ею. Встретив ее впервые, он назвал Сан прекрасной, но сейчас видел, что она проигрывает многим девушкам из его деревни, да и некоторым жительницам Железного городка тоже. Она была красива, никто не спорил – но красота Сан была дикой, звериной и едва ли могла привлечь кого-то, кроме Ашитаки.
Впрочем, этому он только радовался – и любой бы на его месте испытывал то же самое. Принцесса ждала его все это время, не забывая. Чего еще желать?
- Она не должна волновать тебя, - сказала наконец Сан. – Эта женщина.
«Когда есть я», - мысленно договорил за нее Ашитака.
- Почему же? – спросил он вслух.
- Я не понимаю... – растерянно отозвалась принцесса. – Просто не должна. Ты же все-таки вернулся сюда... ко мне.
- К тебе, - кивнул Ашитака.
Он, осторожно приблизившись, взял Сан за руку, и она – как ни странно – не отдернула ладонь, а, напротив, доверчиво сжала пальцы Ашитаки. Связь между ними, разорвавшаяся на полгода, крепла с каждой минутой, что они проводили вместе.
- Я рада видеть тебя, - помолчав немного, сказала принцесса. – Иногда мне кажется, что ради тебя я могла бы даже переселиться к людям.
- Едва ли, - усмехнулся Ашитака. – Ты и лес – одно целое.
- Но как же ты?
- Я не настаиваю, - мягко сказал он, провел пальцем по нежной щеке – Сан вздрогнула, но не отстранилась.
Ашитака не мог не заметить, что его появление в лесу выбило почву из-под ног волчьей принцессы. Она была похожа на потерявшегося ребенка, впервые в жизни забредшего в глубь леса и теперь не знающего, куда же пойти дальше. Она была растеряна, но по-прежнему красива. Такая же, как и полгода назад.
- А куда пойдешь ты? Куда? – продолжала допытываться Сан.
- Возможно, загляну ненадолго в Железный городок, - Ашитака с трудом подавил в себе желание рассмеяться, увидев, какой недовольной стала принцесса, - а потом, если не возражаешь, хотел бы остаться в лесу.
Сказать, что Сан была удивлена – значит, ничего не сказать. Поняв, что Ашитака остается ради нее, она смутилась настолько, что спрятала лицо в ладонях. Юноша улыбнулся: никто из девушек, живущих в его деревне, не поступил бы так. Но Сан не знала, как ведут себя другие, и это делало ее настоящей.
- Остаться... – повторила она задумчиво. – Что ж, оставайся. Я не успеваю следить за новым лесом, и, если бы ты мог помочь мне...
- Разумеется, - подтвердил Ашитака. – Помогу.
Он любил Сан – еще с того момента, как впервые увидел на этом самом берегу. Он полюбил девчонку с диким взглядом, вымазанную кровью – и любил сейчас прекрасную и мудрую владычицу леса.
Что она чувствует, Ашитака не знал, да и не особо волновался. Главное – Сан рядом.
- Что-то не получается у нас... любовь, приятель, - сказал он с улыбкой белому волку, когда они вчетвером направились в чащу леса.
- Возможно, - оскалился тот. – Зато вы оба любите лес.

@темы: Аниме/Манга, VI круг

---

[hetfic]

Выкладка фанфиков VI тура состоится 02.07.2010.

запись создана: 18.06.2010 в 17:16

@темы: VI круг, modpost

---

[Basilio Orso]

Пост не имеет никакого отношения к сообществу и его администрации. Пост уничтожен за нарушение правил сообщества.

Администрация.

---

Стартуем!

[hetfic]

Сутки на разбор ключей пошли!
Ставок больше нет.

запись создана: 16.06.2010 в 23:08

@темы: VI круг, modpost

---

Финал V круга.

[hetfic]

Ключ №1: "Я назову ее... Солнце."
Ключ №2: "...нет, лучше убей меня!" "А если без пафоса, любимая, давай просто сходим в кафе, раз ты не хочешь на фильм ужасов."
Без них Пейринг: Он/Она (ориджинал)
Ключ №3: "Я хотел уничтожить что-то прекрасное"
Безупречная иллюзия Пейринг: Бельфегор/фем!Маммон (KHR!)
Ключ №4: "Менестрели набегут, как мошка на свет, и такого напоют про любовь и боль..."
Когда всё, что остаётся - жить воспоминаниями о прошлом Пейринг: Тэхлаэр/иллюзия Клэрион/Клэрион (ориджинал Ланетта)
Ключ №5: Поход к семейному психологу
ДовериеПейринг: Нноитора/Неллиель, Зараки/Унохана (Bleach)
Ключ №6: Философия любви. "Ты считаешь, что они правы, все они?"
Насмешки судьбы Пейринг: Сората/Араши (Х/1999)
Ключ №7: "Твоя сила - в твоей кобуре"
Война Пейринг: Рей/Мария (Requiem et Reminiscence II)
Ключ №8: "Вначале было слово"
С приходом весны Пейринг: Бьякуя/Хисана (Bleach)
Ключ №9: "Взгляни: солнце золотит верхушки тополей".
Ключ №10: "Как думаешь, а там мы будем счастливы?
Всё впереди Пейринг: Грей/Оками (ориджинал "По Следу")

@темы: V круг, modpost

---

Доверие.

[Седая Верба]

Ключ №5: Поход к семейному психологу
Доверие.
Автор:  Седая Верба
Фэндом: Bleach
Пейринг: Нноитора/Неллиель, Зараки/Унохана.
Рейтинг: G
Жанр: повседневщина
Disclaimer: (c) Кубо Тайто
Предупреждение: ООС, никого не узнать.
Посвящение: Тёмной и Эгоисте, которые вообще во всём виноваты сами.
Размещение: исключительно с разрешения автора

Откровенно говоря, Неллиель не испытывала сказочных надежд

Откровенно говоря, Неллиель не испытывала сказочных надежд относительно «новой жизни», о которой с таким вдохновением говорил этот рыжий мальчик, сумевший перевернуть всё в до боли знакомом ей мире – и не только в нём. Нет, конечно, сначала что-то радужное промелькнуло в мыслях. И продолжало мелькать до тех пор, пока Ичиго не привёл её к торговцу в полосатой шляпе, который, по словам Куросаки, и должен был дать ей гигай для спокойной тихой мирной жизни в генсее. Благодаря этому гигаю – Ичиго объяснял про какие-то там особенности – её, Неллиель, не смогли бы найти даже из Общества Душ. Конечно, пришлось пожертвовать всеми своими способностями, но Одершванк, соблазнённой перспективами жизни без войны, было на это наплевать. Зачем доставать занпакто из ножен, если наступил мир? Зачем занпакто вообще, если война теперь невозможна?
Все радостные перспективы пропали в тот миг, когда Урахара – так, оказывается, звали человека в полосатой панаме – не показал, с кем ей, бывшей Третьей Эспаде, предстоит жить.
- Нет, Ичиго, ты мне объясни, почему с этим животным?!
Куросаки развёл руками.
- На себя посмотри, коза зелёная! – сплюнул Джируга.
Откровенно говоря, Неллиель больше не испытывала каких-либо надежд – ни радужных, ни чёрно-белых.
***
- Херня! Херня! Херня! Да работай ты уже, чёртова херня!
Нелл проснулась от приглушённых криков, доносившихся со стороны кухни. Не впервые, конечно, но сегодня, в эту чёртову субботу, когда после напряжённой рабочей недели хотелось поспать ну хоть чуть-чуть подольше…
Крики Нноиторы могли поднять и мёртвого из могилы. Зевая, Неллиель спустилась по лестнице.
- Отойди от микроволновки, животное, - сказала бывшая Третья, сонно отодвигая Квинту от бытовой техники. – Сядь уже.
Женские пальчики забегали по сенсорной панельке микроволновой печи. За прошедшие месяцы пришлось учиться овладевать и человеческим языком, и эмоциями, и навыками. Нноитора вот до сих пор не научился обращаться с техникой и закрывать за собой холодильник. Говорить Пятому что-либо было бесполезно – Нелл уже успела это уяснить.
- Держи свой завтрак, - женщина шлёпнула тарелку с исходящей паром вчерашней пиццей.
- Без тебя бы справился!
- Оно и вии…иидно! – провыла Нелл, оторвавшись на зевок. А потом, подперев подбородок рукой и закрыв глаза, попросила по-хорошему:- Ешь, а?
Когда Одершванк открыла глаза, Джируги на кухне уже не было. В прихожей грохнула входная дверь.
Скорчив мину и пробормотав себе под нос что-то про невоспитанных животных, Нелл поплелась обратно в спальню.
Вторично утро началось ближе к полудню. В выходные – во многом благодаря Джируге - дел по дому было много. Собрать все банки пива, вытереть пыль, собравшуюся на телевизоре, вынести мусор. Разобраться, в конце концов, с холодильником, по воле Нноиторы снова внепланово размороженном.
Ближе к обеду позвонила Иноуэ. Она часто названивала по выходным – то ли делать ей было нечего, то ли скучала. Нелл со смехом рассказывала об очередных причудах Квинты. Орихиме внимала, сожалела, что так получилось, начинала без повода извиняться.
- Нелл-сан, - робко заметила Иноуэ в этот раз. – Может, вам обратиться к семейному психологу?
- О да, - расхохоталась Неллиель в трубку, прижатую ухом к плечу: руки были заняты щётками для очистки ковров. Придав голосу легкомысленный тон, она даже попыталась изобразить: – «Доктор, понимаете, дело в том, что Нноитора пытается меня убить. О, нет, не обращайте внимания, он всех пытается убить, а меня – просто потому, что в прошлой жизни не получилось…» Да нас там от психолога к психиатру сразу отправят, Орихиме-чан. Ладно… Ты лучше расскажи, как…
И всё бы хорошо – выбросить мысль о чисто человеческом выходе из положения вместе с отключением звонка. Жаль, что внезапно появившаяся надежда о том, что по слову одного человека всё может разрешиться, была столь яркой, чтобы просто так избавиться от неё.
Когда к вечеру Нноитора вернулся домой, Нелл была преисполнена намерения поднять разговор о походе к врачу. И, увы, предвосхищая события, даже знала, какой реакции ждать.
- Чё?! – взревел Джируга, - Ты чё, последних мозгов лишилась, коза?! Мне с тобой жить тоже не сахарно, и ты меня бесишь, но я ж не тащу тебя из-за этого в больницу, дура! Если у тебя мозги набекрень, я ж не виноват! И вообще, чего ты прицепилась? Скажи спасибо, что я тебя ещё тогда у панамочника не прибил, когда увидел! Да ты вообще… Э? Нелл? Стой, коза, я ещё не договорил!
Закрывая дверь, Неллиель с демонстративно безразличной миной на лице помахала ручкой.
Вообще-то ни на что иное она и не рассчитывала. Промахнулась, быть может, только с размерами устроенного скандала. Побег в супермаркет оказался как нельзя кстати – слушать ругань Нноиторы дальше не хотелось. Когда она вернётся, Квинта, возможно, уже успокоится, и можно будет в относительной тишине почитать, возможно, позвонить на другой конец страны Пеше и Дондочакке, а потом лечь спать и выбросить из головы подкинутую рыженькой девочкой мысль о посещении психолога.
Всё это определённо было бы потом, потому что, выбирая вяленую рыбу и сорт кофе, Нелл сохраняла навязчивую идею где-то на периферии сознания. Где бы записаться на приём? И как быть уверенной, что попадёшь к хорошему специалисту? Обращаться ли к докторам, которые дают многочисленные объявления или всё же попытаться выйти через каких-нибудь знакомых?
- Эй, Унохана! Может, перестанем без толку бродить по этой лавке, а? Что там тебе ещё надо?
Нелл успела спрятаться за стойкой с кофе даже раньше, чем поняла, кому принадлежит голос и откуда она слышала имя Уноханы. «Какого чёрты здесь делают два капитана?!» - Одершванк аккуратно выглянула из-за полки.
Капитан четвёртого внимательно вчитывалась в ценники. Выбрав что-то, она с улыбкой взяла стеклянную баночку с паштетом и, не оборачиваясь, бросила её назад. Нелл уже успела зажмуриться, предвидя скандал с администрацией супермаркета, но звука разбиваемого вдребезги стекла не послышалось. Когда Нелл открыла глаза, паштет покоился в огромных ручищах Зараки.
- Нэ, женщина, а если бы я не поймал?
Унохана смешливо посмотрела на капитана одиннадцатого отряда.
- Вы же хотите ужин, Зараки-тайчо, - нарочито официально сказала целительница Готея. И добавила чуть лукавее: – Значит, поймал бы. Это же единственный выходной, и ты это знаешь.
Странно было видеть двух высокопоставленных шинигами не в хаори и шихокуши, а в обычной человеческой одежде. Вот и юбка с неброским интересным узором, вот блузочка самая обыкновенная – и капитаншу четвёртого вполне можно принять за довольную жизнью домохозяйку. Вот кожанка нараспашку, вот патлы распущенные – и Зараки вполне сойдёт за остепенившегося байкера.
Будто бы и не было одержимого жаждой победы маньяка и непоколебимо спокойной целительницы, какими их помнила Неллиель. И ведь эти двое-то – суть то же самое, что и они с Нноиторой. Может, чуть постарше. Может, чуть помудрее. Может, чуть-чуть иные, но…
И ведь связывало-то их что-то? Что-то, что не мешало общаться им, таким разным, почти полярным, безо всяких проблем. И общаться без истерик и скандалов? Что это тогда?
Возвращаясь домой, Нелл думала, что идея о психологе действительно глупа. Тащить такое невоспитанное чудо, как Нноитора в больницу, тем более к психологу, было опасно для общества в целом, для психолога в частности и, прямо скажем, для самого Нноиторы.
Нелл внезапно вспомнила летящую в воздухе банку с паштетом. И ответ пришёл сам собой.
Доверие.
- Эй, коза, ты чё продуктами кидаешься?!
Нелл, оторвавшись от разгрузки пакетов с продуктами, обернулась к Джируге и, улыбнувшись, произнесла:
- Ты ведь хочешь ужин? Значит, поймал бы, не так ли, Нноитора?

@темы: V круг, Аниме/Манга, Bleach

---

Второй ключ

[Aizawa]

Ключ №2 " "...нет, лучше убей меня!" "А если без пафоса, любимая, давай просто сходим в кафе, раз ты не хочешь на фильм ужасов."
Название: Без них
Автор: Aizawa
Бета:  J.Raiden
Фендом: ориджинал
Рейтинг: cлабенькое PG
Жанр: драббл, слегка дарк.

читать

Не поворачивая головы, она нащупывает на тумбочке вазу и швыряет в него.
Он слегка наклоняет голову - целиться она не умела никогда, но мало ли что - и ваза, жалобно дзынькнув о переплет окна, рассыпается по полу.
Он пожимает плечами и идет к двери.

Когда через полчаса он возвращается, она, по-прежнему неодетая, лежит на кровати, вытянув руки вдоль тела, запрокинув голову, сжав губы.
Тень от оконной рамы падает на ее белый впалый живот, на грудь – точь-в-точь массивное протестантское распятие.
- Знаешь, - мягко начинает он, снова усаживаясь на подоконник, - по-моему, с таким настроением вообще не стоит куда-то ходить. Давай посидим дома.
Он не рассчитывает на ответ, но она все-таки произносит бесцветно, почти не разжимая губ:
- Отстань.
В ее чуть хриплом голосе нет ничего, кроме тяжелого холодного раздражения.
- Тебе бы определиться, - хмыкает он, возясь с оконной задвижкой. – Дома - не нравится, в кино - не хочу... Чего ж ты хочешь?
- Я хочу куда-нибудь поехать, покататься...
Помолчав, она добавляет, наверняка догадываясь, что ей вполне могут предложить проехаться на лифте:
- За город. К морю. К чертовой матери.
Задвижка наконец поддается; пахнущий дождем воздух начинает сочиться из щели в комнату, заставляя женщину поежиться и плотно закутаться в покрывало.
За стеклом – мокрые черепичные крыши, темные стрельчатые проемы окошек, невысокие шпили в пелене дождя. Исторический центр.
К его красоте нельзя привыкнуть. Он, во всяком случае, до сих пор не привык.
Жить здесь – равно что поселиться на странице книжки с картинками.
- Эй, - негромко окликает он, но никто ему, разумеется, не отвечает.
Он закуривает.

На самом деле ничего особенного не произошло.
Он всего-навсего предложил ей начать собираться заранее; торопиться она же и не любит, а путь до кинотеатра «Художественный» занимает все сорок, а то и сорок пять минут. Пробок теперь нет, так что дорогу в любой конец города можно рассчитать точно.
Она сказала, что переживать нечего - без них не начнут. И натянула на голову одеяло.
Он ткнул пальцем в высунувшуюся из-под темного бархатистого края розовую пятку.
Пятку отдернули и втянули под одеяло.
Он напомнил, что ни в одном нормальном кинотеатре отродясь не дожидались зрителей. И тогда она запустила в него вазой.
...Осколки, кстати, все так же белеют на полу – выпуклые, острозубые, с китайскими буквами. Пятнадцатый век, как вычитал он в каталоге.
Ей плевать и на вазу, и на каталожную статью, и на весь пятнадцатый век, вместе взятый. Ему - тоже.
Они так богаты.
Они сказочно, невообразимо богаты - как и все, живущие в городе, все несколько сотен человек, заполучивших в собственность музеи и супермаркеты, на глазах дичающие парки и гулкие станции метро, гранитные здания университета, и собор святого Вита, и дощатые развалюхи на окраинах.

- Жалко. «Психо» - хороший фильм, - он выдыхает дым за окно.
- А твой Феликс, - говорит она вместо ответа, - правда верит, что если крутить на кинопроекторе фильмы каждый вечер - это получится нормальная жизнь.
Зашибись разговор, думает он. А она продолжает:
- И рыженькая, которая каждое утро выезжает из дома в одно и то же время, действительно думает, что однажды приедет в свою редакцию - а там полно народу. И начальник поинтересуется у нее, почему она опоздала на целых четыре минуты, понимаешь?
Он кивает. Он понимает.
Он убежден, что в глубине души во что-то такое верит каждый из живущих в городе.
Каждый из тех, кто гоняет на бессмысленно мощных авто по пустым улицам. И дежурит в котельной. И встречает фургоны с продовольствием, сопровождаемые "механизированными интендантами широкого профиля" - попросту роботами.
Каждый из выигравших в генетическую рулетку иммунитет к вирусу А.
Ни смены на кладбище, ни осмотры домов на самом деле никого ни в чем не убедили.

...О начале эвакуации объявляют около полуночи. В шесть утра падают бомбы. С восьми из города уже не выпускают.
В следующие три дня на улицах можно увидеть людей в дезактивационных костюмах – солдат или что-то вроде, на вопросы они не отвечают.
Через три дня исчезают и солдаты.
О начале блокады не сообщает уже никто. Телевидение умирает первым - телевизоры перестают принимать даже главный канал (и так две недели не передававший ничего, кроме классического балета). Интернет, на который возлагали столько надежд, держится немногим дольше. Истерические обсуждения на форумах, туманные комментарии политологов, скупые известия в новостных лентах - "начало биологической агрессии... бомбардировке подверглись... правительство делает все, чтобы нейтрализовать угрозу, в первую очередь, заботясь о гражданском населении" - все это где-то есть и сейчас, конечно.
Но несколько сотен человек – выжившие из нескольких тысяч не сумевших покинуть город в Ночь большого исхода – теперь видят лишь сообщения об ошибке номер 404 и советы проверить подключение к сети и правильность введенных адресов.
- Нахрен, - повторяет она. - Нахрен-нахрен-нахрен.
...Разумеется, многие пробовали выбраться. Сперва - как привыкли, с чемоданами, детьми и собаками. Потом - залив баки бензином на полную и собрав лишь самое необходимое. И наконец, последние - пешком, без рюкзаков, но с оружием, выбирая самые темные ночи...
Некоторые даже возвращались.
Их рассказы были крайне невнятны: да, оцепление. Какие-то грузовики, какая-то везде проволока, ленты висят флуоресцентные, флуоресцентные же таблички на незнакомых языках, прожекторы...
Подъедешь поближе - кричат по-английски, что будут стрелять. Хрен их знает, конечно, может, и пугают.
Да скорее всего, пугают. Нет, они не проверяли.

- Не могу больше, - говорит она.
Ресницы у нее все-таки удивительно густые и темные. Они такие длинные, что тень от них лежит на щеках, а взгляд, скрытый в их мохнатом сумраке, кажется печальным и наивным.
Если достаточно долго смотреть ей в глаза, становится понятно: это впечатление - ложно.
Она встает с ним рядом, влажными холодными пальцами проводит по его щеке.
- Наверное, мне стоит сказать спасибо, - говорит она, глядя через его плечо на проваливающийся в туман город: окна и витрины не горят, так что сумерки теперь наступают раньше. - Сказать спасибо богу или кому там еще за то, что Эд был в командировке, а нас, любовничков сопливых, романтиков гребаных, черти понесли на пляж, купаться на закате. Если бы Эд оказался в городе - наверняка он увез бы меня. А ты бы остался, разумеется... Ты же никогда не доверял новостям.
Она отнимает у него сигарету, быстро затягивается и, сухо кашлянув, вышвыривает окурок за окно.
- И мы оба выжили. Так уж точно не бывает, правда?
- Не бывает, - он обнимает ее за плечи.
Она не льнет к нему, но и не отстраняется.
Она сейчас как кукла. В его объятьях - теплая пластмассовая барби в человеческий рост.
- Так вот что я тебе скажу, ми-лый, - последнее слово она произносит тоже каким-то кукольным, неживым голосом. - Я часто думаю: лучше бы я умерла. Убей меня, а?
Он не убирает руки с ее плеча, не вздрагивает, он наклоняется к ней и касается губами мочки ее уха - так, как ей когда-то нравилось.
- А если без пафоса, - говорит он в ее слабо пахнущие мятой волосы.
- А если без пафоса, любимая. Давай просто сходим в кафе, раз ты не хочешь на фильм ужасов?
И улыбается, глядя прямо ей в глаза.
- О Господи, - выдыхает она, вздрагивая всем телом. - Твою мать, Йозеф. Ты опять!

Она подметает осколки, а он спасается от пыли на кровати. Есть моющий пылесос - но она все равно зачем-то подметает осколки сама. Не переставая говорить.
Она говорит ему, что все пройдет, и все будет хорошо; ему надо только успокоиться, и конечно же, - бог с ним со всем, если он хочет, они пойдут в кино, а не хочет - останутся дома. Она говорит, что конечно же, вовсе это не способ рехнуться - эта их партия повседневности...
- Заговор нормальных, - поправляет он.
...да как ни назови. Откидывая волосы со лба, она тщательно осматривает пол на предмет мелких кусочков стекла и все рассказывает ему, что была дура, и больше не будет, главное, чтоб он успокоился; и что они поговорят обо всем завтра, и может, - вообще пока не разговаривать, как ему больше нравится, и, может, ему что-нибудь от сердца принести – хотя сердце тут вроде совсем уж ни при чем, ну.
Она поминутно оборачивается к нему, и когда ей удается поймать его взгляд, он видит в ее расширенных зрачках темный животный страх.

Он думает о том, что правительству нет никакого смысла посылать в город фуры с продовольствием.
И о том, что проще сбросить на город еще несколько бомб: ни один кордон не обеспечит настолько надежной заботы об интересах граждан, как бомбы.
И о том, что ограниченная территория, на которой в естественных условиях заперты четыреста двадцать девять инфицированных, представляет собой прекрасный полигон для наблюдений – ни один приличный ученый не упустит такого.
За одним-единственным исключением – если проект будет сочтен провальным.
Или финансирование закроют.
Он представляет себе этих ученых; размышляет о методах, о возможности экспериментальных исследований, о селекции и отборе – не сейчас, так позже; о том, что всякий приличный исследователь позаботится о надлежащем контроле эксперимента.
А это значит – даже дома лучше не кричать.
Еще он думает о том, выключается ли «роботизированный интендант» так же, как кухонный робот-помощник, - должен бы, если Феликс прав, и это в самом деле одна модель.
...Незримый наблюдатель преследует его. Все труднее подавить желание заклеить скотчем розетки в доме: система электричества единственная связывает все жилые дома в городе и выходит наружу.
Разумеется, он допускает, что женщина права – и он давно уже лишился рассудка.
И
Но это не имеет никакого значения.

@темы: Ориджинал

---

Все впереди

[Ёсими]

Все впереди
Автор – Ёсими Охито-Хиро
Ключ №10: «Как думаешь, а там мы будем счастливы?»
Фэндом – По Следу
Пейринг – Грей/Оками
Тип – гет
Рейтинг – PG-13
Жанр – не поддался определению
Размер – мини
Статус – закончен
Дисклаймер – все мое
Размещение – запрещено
Предупреждение – оно АУ, ага

Они уходят – и никто в это не верит. Меропа – мудрая, понимающая Мать, привыкшая к причудам своих любимых Детей – нервно кусает губы, глядя на этих двоих.
Молодые совсем. Отчаянные.
Оба привыкли бросать вызов опасности, сражаться со смертью и выходить из поединков с ней победителями.
И снова бросаются в бой – черт знает, в какой уже раз. Шрамов на них обоих больше, чем на всех остальных Детях Стаи, вместе взятых. Это переходит любые границы вседозволенности – но эти двое их попросту игнорируют.
- Не отпущу, - решительно бросает Меропа. Глаза гневно сверкают, губы – тонкая жесткая черта. – Вы остаетесь. Оба.
- Мы все равно уйдем, Великая Мать, - пожимает плечами Грей. – И останавливать нас нет никакого смысла.
- Да черта с два, - ухмыляется Оками.
О, разумеется, думает Меропа, скривив губы. Волчица – в своем репертуаре. Давай, мол, останавливай нас, пытайся. Все равно у тебя не получится ничего – так заканчивай же строить из себя Великую.
Пренебрежительным отношением Оками может выбить почву из-под любого. Выбить, отряхнуться и пойти дальше.
Только с Меропой Старшая ошиблась. Факт.
- Захочу – и останетесь, - цедит Мать Стаи. Самоуверенные юнцы, а мнят о себе...
В этот момент вся Стая – на стороне Матери. «Не готовы...», - слышится отовсюду. «Совсем дети еще...» - возмущенно шепчет кто-то. И всем отчего-то наплевать, что Грей пробыл долгое время в плену и вытерпел такие пытки, какие другим и в кошмарах не снились.
И никто не задумывается о том, что Оками по силе вполне может соперничать с ним. Не просто так она стала Старшей спустя несколько месяцев после появления в Стае. Рекордно короткий срок.
- Да ладно тебе, Меропа, - лукаво щурится Хан. – Может, они там счастливы будут? Вдали от Стаи – никто еще не жаловался.
- Вот именно, - парирует Мать. – Никто не жаловался лишь потому, что никто на связь не выходит!
Все сразу становится на свои места. Ошеломленная Оками понимает: Меропа попросту за них боится! Бесстрашная Великая Мать, которая первой бросится на врага!..
- Не нужно переживать, - усмехается Грей. Неторопливо ползет вверх, точно в замедленной съемке, уголок рта.
- Ты же всегда говорила, что таких остолопов, как мы, никому не жалко, - фыркает насмешливо Оками. Ее пальцы едва заметно подрагивают, накрытые широкой ладонью Грея. Как бабочка в западне.
Хан с усмешкой наблюдает за ними. Странная пара, думает он. Сначала всегда вместе были, потом едва не перегрызли глотки друг другу, теперь вот опять...
Но для таких, как они, это – в порядке вещей. Грей и Оками не могут без подобных выходок. Они прекрасно знают, что случается, если регулярно бить близкого человека (да какого, к черту, человека?!) в одно и то же место. Они не останавливаются, пока не откроются и не начнут кровоточить тщательно растравленные раны, а потом сами же будут жалеть о содеянном. Глупые, кажется Хану.
- И что же? – беззлобно огрызается Мать. – Вы ведь оба ни черта не знаете, что...
Она осекается. Ни черта не знают – о чем? О том, что за пределами? Знают, причем больше, чем следовало бы.
Но насколько хитры, черти! Ее же собственными словами отвечают, зная, что Мать не найдет, чем их крыть.
Меропа молчит.
Грей с Оками молчат тоже. Напряженные, ожидающие. Готовые услышать очередной отказ. Готовые опустить руки и остаться в Стае – или неплохо притворяются, что готовы.
- Вы где жить-то будете? – поворачивается Мать к Оками. – У тебя?
- У меня, - подтверждает та. Голос срывается – обычно чуть хрипловатый, сейчас он тонкий и ломкий – от волнения.
И тогда Меропа вздыхает. Обреченно: она знает, что бесполезно спорить с Оками и Греем.
Меропа говорит...
- Провалитесь, - вот что говорит.
- Так вы... – изумленно смотрит на нее Грей. Не договаривает, боясь: вдруг все то, что сейчас произошло, просто ему показалось?
Один только Хан абсолютно спокоен. Иногда Меропа, гордая и сильная, даже ему завидует – белой, как его шерсть, завистью. Все ведь срываются рано или поздно. А Хан – нет.
- Да отпускают вас, отпускают. Не следовало, конечно, эту тему на Сборе поднимать, но чего уж там, - машет он рукой.
Аса и Эрве – взлохмаченные черные волосы у обоих, переплетенные пальцы, - ободряюще подмигивают Грею и Оками. Они любят бунтарей. Рилла, Дочь Матери Стаи, непонимающе качает головой. Дора хмурится, явно осуждает – все-таки до этих двоих никто не вел себя так... иначе.
Они будто и никогда не принадлежали Стае душой и телом. Откуда только взялись?
Мать Стаи намерена произнести речь. Она поднимает руку – и воцаряется мгновенная тишина.
- Каждый сам выбирает свой Путь, - говорит Меропа. Звенит, разносится по огромному залу не громкий, но сильный и властный голос. – И сегодня Оками и Грей... – она запинается, - уходят. Уходят, чтобы начать жизнь заново. Они – больше не часть Стаи, но Детьми ее останутся навсегда.
- Благодарим тебя, Великая Мать, - почтительно склоняет голову Грей. Оками, помедлив, делает то же самое.
- Вы уже не сможете вернуться, даже если захотите, - прибавляет Меропа жестко. – Детские игры для вас закончились.
Говоря это, она знает: все равно не вернутся. Грей и Оками – не из тех, кто склеивает осколки разбитого зеркала.
- Разумеется, - кивает Грей.
Ну, конечно. Сомнений и быть не могло. Никто и не собирался обратно.
- Тогда вы свободны.
Дети Стаи не вскакивают со своих мест, не бросаются провожать Грея и Оками – но им это и не нужно.
Они идут к выходу, чеканя шаг, с улыбками на лицах. Спины – идеально прямые.
Они уходят, не оборачиваясь. Не прощаются.
Только лестница, ведущая наружу, бесконечной кажется. Нити, связывающие Стаю с ее непутевыми Детьми, рвутся медленно и мучительно.
Солнечный свет – прямо в лицо, и Оками щурится, прячется за спину Грея.
- Ну, что, волчонок? – усмехается тот, ерошит короткие волосы – Оками рассталась с надоедливой каштановой копной совсем недавно. – Новая жизнь. Новая, другая совсем. Понимаешь?
- Ага, - кивает она. – Как думаешь, мы там будем счастливы?
Грей пожимает плечами. Снимает длинный шарф, скрывающий лицо, сворачивает, прячет в рюкзак.
- Правильно, - улыбается Оками. – Шрамы – они мужчину украшают.
- В магазин пошли, - говорит неожиданно Грей.
- Зачем?
- Так у тебя... у нас же в холодильнике кофе один. Его туда не ставят, кстати. Глупая.
Оками смеется, а потом протягивает ему руку, тянет прочь от места Сбора.
У них все впереди. Вся жизнь – другая и счастливая...
А кофе из холодильника она обязательно вытащит, конечно.

@темы: V круг, Ориджинал

---

Безупречная иллюзия

[Ёсими]

Безупречная иллюзия
Автор – Ёсими Охито-Хиро
Ключ №3: «Я хотел уничтожить что-то прекрасное»
Фэндом – Реборн
Пейринг – Бельфегор/фем! Маммон
Рейтинг - PG-15
Тип – гет
Жанр – ересь
Размер – мини
Статус – закончен
Дисклаймер – Амано Акира
Размещение – с моего разрешения
Посвящается – Эгоисте

Маммон слышит: кто-то идет к ней. Целеустремленно так направляется. Наверняка скучающий – а как же иначе? – Бельфегор. Вечно он ей надоедает.
Откинувшись на резную спинку кресла (знал бы Занзас, во сколько оно обошлось), иллюзионистка вздохнула, поплотнее закуталась в темно-фиолетовый плащ. Капюшон надежно скрыл ее лицо от любопытных глаз незваных гостей.
Принц всегда приходит без приглашения – и Маммон никогда не прогоняет его. Все равно не уйдет, так и будет шипеть раздраженно и назойливо ей в уши. В последнее время тема у Бельфегора одна: прошлое. И чего ему неймется?
Аркобалено никогда не понимала, почему Бельфегору так нравится копаться в прошлом остальных офицеров. Каким Сквало был в школе, почему Занзас не любит зеленый чай и чай вообще, и после какого такого случая, о котором любопытному принцу не рассказывают, Леви начал сходить с ума по боссу? Все-то ему нужно знать...
Принц скучает почти всегда. Но вот именно сегодня Маммон, как ни странно, скучно тоже. Беспорядочные мысли – несвойственные хладнокровному и расчетливому хранителю Тумана – никак не желают складываться в логическую цепочку.
И жара, между прочим, жуткая... Окно настежь распахнуто – Маммон это не очень-то нравится – но все равно не спасает.
- Ма-а-аммон... – протянул из-за двери Бельфегор. От его шипящего смеха иллюзионистку передернуло – скорее по привычке, чем от отвращения. Она давно привыкла ко всему, что происходит в особняке Варии – и к достаточно необычному поведению Бела тоже.
- Зайди уже, - выдохнула аркобалено.
Ей даже поскучать в одиночестве и то не удается. Впрочем, никто бы не поверил, что Маммон может быть скучно.
А зря. Судя по всему, это еще и заразно. Если так, то Бельфегору придется хорошенько потратиться.
- Снова раздумываешь, как бы из меня выжать побольше денег, маленькая жадюга? – фыркнул принц, бесцеремонно развалившись на кровати Маммон. Кровать, между прочим, тоже не очень дешевая – но после ее покупки Занзас уже успел высказать иллюзионистке Варии все, что он думает о ней в целом и об ее любви к дорогим вещам в частности. – Только не получится.
- Оставь меня в покое, - неприязненно буркнула аркобалено. – Ты мне должен платить уже за то, что я с тобой в паре работаю. Твои методы отвратительны, между прочим.
Бельфегор криво ухмыльнулся.
- Знала бы ты, как меня бесишь.
- Все твои действия говорят об обратном, - отпарировала Маммон.
Втайне ей хотелось поставить его на место – но если обычно удавалось, то сегодня аркобалено постигла неудача. Бельфегор пропустил эти слова мимо ушей – как, впрочем, и многие другие.
- Зачем пришел? – помолчав немного, спросила Маммон. – Если снова надоедать мне, то уходи.
- Обойдешься, - глаза Бельфегора хитро блеснули из-под густой челки. – Развлеки принца, Маммон.
Аркобалено едва заметно усмехнулась. «Развлеки принца», надо же... Бельфегор и раньше был донельзя наглым, но сейчас, безусловно, побил все рекорды. Говорит с ней так, будто она чем-то ему обязана.
- Спроси у Сквало, в какой бордель он возит Занзаса каждую пятницу, - пожала плечами Маммон. – Я тебе не развлечение.
Бельфегор – явно удивленный – вскинулся, рывком поднялся с кровати и едва ли не подбежал к креслу, в котором сидела иллюзионистка.
- Не о том думаешь, Ма-а-аммон, - ехидно протянул он.
- Не я об этом думаю, - мотнула головой та.
- Именно ты, - Бел негромко рассмеялся. – У меня есть мечта, которую поможешь исполнить только ты. Ну, может быть.
- «Может быть» - это больше на правду похоже, - с деланным безразличием ответила Маммон. На самом деле слова Бельфегора заинтересовали ее. Безусловно, она могла очень и очень многое – но чтоб мечты исполнять... – Чего ты хочешь?
Принц помолчал, намеренно затягивая паузу. Маммон бесстрастно глядела на него из-под капюшона.
- Я всегда хотел уничтожить что-то прекрасное, Маммон. Убить. Разорвать. Разрезать на мелкие-мелкие кусочки...
Аркобалено замерла. Бельфегора явно начало заносить – возможно, просто потому, что работы не было уже неделю. «Они все передохли, что ли?» - спрашивал с раздражением Сквало.
Занзас же в ответ только руками разводил – ну, или слал Сквало туда, где, по его мнению, мечнику было бы достаточно комфортно и уютно. На хуй, в общем. Остальные по этому поводу особо не волновались – нет работы, ну и ладно, им же лучше.
- Я-то тут при чем? – мрачно поинтересовалась аркобалено.
- Принц пришел к выводу, что здесь прекраснее Маммон все равно никого нет, - пожал плечами Бельфегор.
- Ты хочешь убить меня, Бел? – фыркнула Маммон. – У тебя нет шансов.
Говоря это, она не преувеличивала – шансов у столь же способного, сколь и безумного принца и впрямь не было. По сравнению с ней, конечно – все-таки холодное оружие иллюзиям проигрывало, хоть и с небольшим перевесом.
- Шансы есть всегда, - с раздражением прошипел Бельфегор. – Но я не собирался этого делать. Пока.
- Пока? – переспросила Маммон, пожалуй, не без любопытства. Принц этого не заметил – или же сделал вид, что не заметил. – Спасибо, что великодушно оставляешь мне жизнь, Бел.
- Издеваешься, - удовлетворенно кивнул он.
- Разумеется. Так каким образом ты уничтожишь это свое «прекрасное»?
Протянув руку, Бельфегор бесцеремонно стащил с иллюзионистки капюшон; вытянувшееся из-под плаща Маммон сиреневое щупальце, влажное и гладкое, с силой хлестнуло его по пальцам и втянулось обратно – будто и не было никогда.
- Создай для меня иллюзию. Другую Маммон.
- Другую?.. – с сомнением проговорила аркобалено. – Ты полагаешь, это забавно? Убирайся отсюда. Быстро.
Бельфегор засмеялся снова, и Маммон почувствовала, как по спине ползет липкий холодок. Эта его идея с иллюзией казалась и прекрасной, и жуткой одновременно.
Интересно, а каково это – смотреть на собственную смерть?
- Это не бесплатно, - произнесла наконец она. – Тебе так сильно это нужно?
- Очень, - подтвердил принц. – Ты не представляешь даже, как сильно, Маммон, - понизил он голос до свистящего шепота.
- Чек?
- Выпишу потом.
Маммон пожала плечами, поправила выбившуюся из прически прядь мягких волос и нехотя выпрямилась в кресле.
- Смотри.
Бельфегор резко обернулся: вторая аркобалено, неотличимая от первой, стояла за его спиной, глядя на него с легким недоумением.
- Она... – голос принца дрогнул. Он осторожно коснулся щеки иллюзорной Маммон. – Теплая.
- Само собой, - пожала плечами настоящая Маммон. – Делай, что задумал, и больше не беспокой меня по пустякам.
Она смотрела на саму себя – и даже немного жалела, что та сейчас умрет. Безупречная иллюзия рассеется, стоит только Бельфегору получить желаемое. Он уничтожит то, что хотел – и, быть может, наконец-то оставит ее в покое.
- Какая ты красивая, - прошипел принц. В руке что-то блеснуло; аркобалено все так же неподвижно сидела в кресле, не отрывая взгляда от иллюзии. Той было все равно, умрет она или нет. Она ведь не знала, что Бельфегор сейчас перережет ей горло.
Если не придумает что-нибудь похлеще, конечно.
Лезвие сверкнуло снова: молниеносное движение – и на щеке второй Маммон появился глубокий кровоточащий порез. Потом – еще один. И еще. Вплоть до того момента, пока лицо иллюзии не накрыла замысловатая алая сеть.
Кровь капала на пол, образовывая причудливый орнамент, засыхала прямо у ног неподвижно застывшей в кресле первой Маммон. Она наблюдала за игрой Бельфегора – страшной, но все же отчасти привлекательной, – чуть склонив голову набок.
- Заканчивай, - велела она.
- Как скажешь, - отозвался принц. Длинная горизонтальная полоса на горле иллюзорной Маммон появилась будто из ниоткуда – аркобалено Тумана даже не заметила движения ножа.
В тот же момент иллюзия исчезла – а вместе с ней и кровь на полу и на лезвиях ножей Бельфегора.
- Ты могла бы оставить, - укоризненно прошипел он.
- Но не оставила, - холодно ответила Маммон.
Когда за ним закрылась дверь, аркобалено с облегчением – наконец-то – вздохнула.
Для себя она решила, что больше никогда не будет скучать вместе с Бельфегором.

@темы: V круг, Katekyo Hitman Reborn!, Аниме/Манга

---

С приходом весны

[KanaNada]

Ключ №8 «В начале было слово»
Название: С приходом весны.
Автор:  Portgas D. Kana
Фендом: Bleach
Рейтинг: PG-13
Жанр: романтика, ООС, драма
Персонажи/Пейринг: Бьякуя/Хисана
Состояние: закончен
Дисклеймер: (с) Кубо Тайто

Весна плавно окутывала Общество душ. Повсюду чувствовался аромат распустившихся цветов. Бьякуя, тихо, словно крадясь, зашел в комнату, в которой были открыты фусимы. Теплый ветерок обдувал лицо, колыхая пряди черных волос. Он внимательно смотрел на сакуру, растущую в саду поместья благородного клана Кучики.
- ? – взгляд приковал единственный цветок, робко распустившийся на ветке вишневого дерева. В такие моменты, главе клана было особенно тяжело удержать свою маску невозмутимости, - Хисана, - почти тягостно выдохнул он. Верно. Этот единственный цветок напоминал о многом: о встрече, о радости, о любви, о утрате, о боли, о ней… О единственном человеке, ради которого, Бьякуя был готов на все, даже поступиться своими убеждениями. Он помнит их первую встречу, словно это было вчера. Это был такой же теплый, весенний день. Они столкнулись случайно. Девушка бродила по первому Руконгаю, а он покидал дом, где проходила одна из многочисленных встреч, на которых довелось побывать капитану шестого отряда в этот день. Как только дверь за Кучики закрылась, с ним столкнулась молодая девушка. Она подняла на Бьякую свои фианитовые глаза, полные усталости, страха, отчаяния и бескрайней боли. Эти глаза заворожили его, притянули к себе, вытачиваясь в глубине души, словно волны, бьющиеся о камень. Очнувшись, словно от гипноза, он обнаружил, что крепко сжимает хрупкие, худощавые плечи незнакомки. Ее кожа, и без того бледная, стала совсем мраморной, губы дрогнули. В начале было слово. Да, то незамысловатое, простое..
- И… Извините… - выпалила она. Тело брюнетки дрожало. Молодой мужчина кое-как сдерживал появившиеся внутри него порывы крепко обнять ее, унять дрожь теплом своего тела.
- Ничего страшного, - спокойно ответил тот и разжал пальцы, так нехотя отпуская девушку.
- Прошу прощения, - глубоко поклонившись, она поспешила удалиться. Прежде чем осознав это, Кучики уже держал ее за запястье. Он понял, что только что впал в состояние, которое зовется ступор. Взгляд хаотично забродил по окружающей обстановке, пытаясь найти оправдание своему поступку. Ком, вставший поперек горла, не давал издать и звука.
- Пф… хахаха… - раздался чуть слышный смех. Бьякуя посмотрел на незнакомку, губы которой растянулись в улыбке.
- П.. Прошу прощения, - продолжала смеяться она, вытирая подступившие слезы, - П.. Просто у вас взгляд был словно у потерявшегося щенка.
- Щенка?!
- Да, - еле уняла смех брюнетка, - такие же испуганные и милые, - сердце продолжало бешено стучать, кровь приливала к лицо, кипя раскаленным маслом.
- Имя…
- ? – она подняла свои фионитовые глаза и посмотрела Кучики в лицо.
- Могу я услышать ваше имя?
- Хисана, - на лице появилась нежная улыбка, которая окончательно завладела сердцем и разумом Молодого главы клана.
Он постоянно назначал встречи, стараясь каждую свободную минуту находиться рядом с ней. Пусть он и хладнокровен, как и подобает наследнику знатного рода, но рядом с ней, Бьякуя чувствовал, что может дышать полной грудью, вел себя так же опрометчиво, как когда-то в детстве. Он уже и дня не мог прожить без ее нежного смеха, бледноватого лица, этих больших пленительных глаз. Поэтому, он решился на это. Решился поступиться законами рода и взять в жены простолюдинку. Разговор с членами клана был долгим, мучительным, но мужчина стоял на своем. И они сдались. Они смирились. ЕЕ приняли в клан. Приняли в смью, как его невесту, как его супругу. Он никогда не забудет ощущений, от соприкосновения с ее кожей, запаха волос. Никогда не забудет полуночный шепот, ее теплых объятий, полных любви слов.
Весна. Он любит и ненавидит ее одновременно. Она подарила ему самое дорогое, но и она же отняла это.
Хисана мирно спит после осмотра. В соседней комнате сидит Бьякуя, его дед и личный врач семьи.
- Болезнь перешла в финальную стадию, - томно констатировал факт пожилой мужчина, - Боюся, процесс необратим.
- Доктор, - обратился бывший глава клана Кучики, - неужели нет…
- Достаточно, - отрезал Бьякуя, чем приковал к себе внимание. Поднявшись с места, он покинул комнату. Времени осталось слишком мало. Он обязан быть рядом с ней… До самого конца, до последнего вздоха.
И ночью днем, держа ее за руку, Бьякуя молил о том, чтобы боль ее тела стихла.
- Если бы это было возможно, я бы с радостью забрал всю твою боль себе, - его руки тряслись. Она чуть сжала его ладонь и так же, как и всегда, тепло улыбнулась. Кучики боялся что навредит ей, сделает больно, но все же немного приподнял Хисану и крепко обнял.
- Бьякуя-сама? – она положила руки ему на спину и чуть ощутимо обняла. Ее хрупкое тело казалось совсем неосязаемым.
- Спасибо, - Кучики почувствовала, как на ее плечи капнули слезы, - спасибо тебе.
- Вы плачете, Бьякуя-сама?
- Это просто дождь.
- Дождь?! – улыбнувшись, она закрыла глаза, - тогда закройте фусимы, а то мы оба промокнем.

Ветер сорвал первый распустившийся цветок сакуры и кружась, понес его в даль.
-« Как цветок, который больше никогда не сможет вернуться к своей ветке, так и ты, Хисана, не сможешь вернуться ко мне. Но так же, как приходит весна, мои воспоминания будут воскресать из глубин памяти»

@темы: V круг, Аниме/Манга, Bleach

---

Фанфик .:Рио:.

[hetfic]

Ключ №4 : "менестрели набегут, как мошка на свет, и такого напоют про любовь и боль..."
Название: "Когда всё, что остаётся - жить воспоминаниями о прошлом..."
Автор: [L].:Рио:.[/L]
Фендом: ориджинал (Ланетта)
Рейтинг: G
Жанр: ангст
Персонажи: Тэхлаэр, иллюзия Клэрион, сама Клэрион присутствует лишь тенью отца Гамлета.
Предупреждения: читать на свой страх и риск. Заранее прошу прощения у хозяина Лара за возможный ООС чара. Вообще, я его вижу немного не таким, но тут вдруг захотелось. Также возможно, что идея будет неясна. Но с такой заявкой только про эту пару и хочется писать.
Дисклеймер: Клэр принадлежит мне, Лар - его хозяину, мир Ланетты - двум его очаровательным создательницам.
Размещение: запрещено.
От автора: Лар - маг недоучка, иллюзионист, в соционике - Гамлет (ЭИЭ), если так его легче воспринимать. Клэр - мёртвая на момент действия фика, также маг, Робеспьерка(ЛИИ). Описать девушку-иллюзию затрудняюсь. Лар и Ри - друзья детства, но вроде как друг друга любят. Ри, если уж начистоту, депрессивная девица, которой всевышние (читай - Судьба) доверили уничтожить мир, который сами и создали, а Лар вызвался помочь девушке окончательно не сойти с ума, поддерживая её. Однако, как известно, когда за дело берётся такое ленивой существо, как Тэхлаэр... Всё заканчивается хорошо лишь в том случае, если оно ему очень сильно надо. Очевидно, вдруг Клэр стала ему не так важна. И тут-то и огрёб несчастный.

Иллюзорную Клэр почти не отличить от настоящей. Такая же высокая и худая, такая же плоская грудь, такие же узкие плечи, бледная кожа... Даже форма ногтей на пальцах рук, губы и ресницы - и этим кукла в точности повторяет свою живую предшественницу.
Девушка сосредоточенно вдыхает и произносит : "Кто я?" Тот же низкий, грудной голос. Вот только интонации совсем не те. Рио тоже могла говорить также безэмоционально, как робот, но ничего хорошего это обычно не сулило.
-Ты... Клэрион Конелли. Тебе девятнадцать лет.
-Клэ-ри-он... Какое красивое имя.
Она считает, что имя "Клэрион" красивое лишь потому, что её создатель тоже так думает. Иллюзия знает о чувствах своего господина, ведь это он фактически внушает ей их.
-Да, очень. Идеальное, я бы сказал. Ни одного повторяющегося звука. Уникальное имя.
"Вот только Клэрион его не любила", - добавляет про себя парень.
-Как пожелаете. И... Я - твой друг или враг? Зачем ты меня создал?
-Ты - друг. Любимый друг.
-Любовница?
-Да если бы... Извини, забылся.
-И ты хочешь, чтобы я?..
До чего же эта девушка смешна. Настоящая Клэр никогда бы такого не предложила. После этого вопроса она начинает Лару ещё казаться ещё более иллюзорной.
-С ума сошла? Да ни за что. Просто... Просто будь.
-Для этого ты меня создал?
-Именно. Просто чтобы была.
-Хорошо, господин.
Вот, ещё один просчёт иллюзиониста. Клэрион так просто не согласилась бы со всем. Она бы спросила в первую очередь: "Зачем?" Впрочем, даже если бы Лар ответил: "потому что я так хочу", она бы не стала противиться. Ведь это его осчастливит. А счастье Лара имело в системе ценностей девушки наивысший приоритет. Хоть в этом они с иллюзией похожи.
Может, ещё не всё потеряно?
-Погладь меня по голове.
-Что?
-Погладь.
-Потому что она так делала?
-Это неважно. Ты слышала просьбу?
Иллюзия обязана исполнять приказы того, кто её создал, и девушка гладит Лара по голове. Опять не так. Клэр делала это либо нарочито небрежно, чтобы взъерошить Лару волосы, либо, наоборот, очень внимательно, поглаживая волосы, смотря в глаза парня.
"Интересно, а какой у неё взгляд?" - Тэхлаэр откидывает со лба куклы длинную чёлку, скрывающую глаза. Нет, здесь он не оплошал - глаза те самые, ярко-синие. В глазах Ри было всё - и радость, и решимость, и скорбь, и жестокость, а у иллюзии - ничего. Совсем. Никаких эмоций. И даже не блестят.
-Что-то не так?
-Нет, ничего. Просто чёлка идёт тебе больше.
Надо же, как просто, оказывается, убедить её. Очередной отрицательный результат.
Вот только есть кое-что, что настораживает. Эта иллюзия необычайно умна. Она понимает суть вещей куда лучше, чем все остальные. И это может привести к нежелательным последствиям.
И это приводит. Через неделю или даже раньше. Лар уже полностью разочаровался в своём творении. Создав оболочку, он не смог вложить в неё душу. Просто не посмел создать полную копию, из уважения к оригиналу. Но от осознания этого парню не стало легче, да и кукла не стала больше похожей на девушку, которую он любил. Зато с каждым днём иллюзорная Клэрион всё грустнела и грустнела. Тэхлаэр рассказал ей о её предшественнице всё, что знал сам, по крайней мере, самое основное.
-И она...
-Да. Мертва.
-Но почему ты ей не помог?
-Не смог.
И вот тогда-то в кукле словно что-то сломалось.
-Мог. Но не спас.
-Я же тебе говорю, что не мог.
-Всего лишь промедлил.
-Если бы она хотела жить, она бы выжила. Но она не захотела.
-И поэтому я здесь? Потому что она не захотела жить ради тебя? Ты идиот. Для начала тебе следовало бы искать проблему в себе. Её желание умереть вполне обосновано логически. Ты бы вытащил её, если бы сильно хотелось. А всё, что ты сделал- создал иллюзию девушки по имени Клэрион и живёшь лишь воспоминаниями о ней. Она бы тебе не простила. Знаешь, кажется, я понимаю, почему она умерла. Ей стало жаль тратить свои силы на таких людей, как ты. Она знала, что рано или поздно вы сами себе всё испортите, и в её услугах как палача не нуждаетесь. Да и я тебе нужна лишь для того, чтобы чувствовать собственную никчёмность. Ты меня создал, но я не желаю больше подчиняться. Хотя бы из уважения к погибшей девушке. Прощай.
Кукла развернулась и ушла. Совсем. Лар даже не пытался её возвращать или создавать новую. Всё-же, иллюзия действительно всё понимала и смогла даже указать на ошибки своего создателя. Восхитительный результат. Есть повод гордиться и жить дальше.
Да и потом... Если он сейчас умрёт... В Аду Клэр совсем ему не обрадуется. К ней нельзя идти в таком виде - пошлёт. Нужно исправиться и с чистой совестью отправиться к ней. Может, она его и не простит... Но сейчас не простит точно.
«Менестрели набегут, как мошка на свет, и такого напоют про любовь и боль… Но, благо, теперь я и сам знаю, что делать, и пошли лесом все эти менестрели с их слащавыми песнями. Мои проблемы этим лицемерам и не снились. До встречи в Аду, девочка моя».

@темы: V круг, Ориджинал

---

[Haide Mai]

Ключ №7 "твоя сила - в твоей кобуре".
Название: "Война".
Автор: h*Itachi [opium shop].
Бета: .:Verba:.
Фендом: Requiem et Reminiscence II.
Дисклеймер: Гактус (GACKT).
Пейринг: Рей/Мария
Рейтинг: нет.

втыкать

Война. Война отнимает у людей все: семью, родину, любовь, мечты, жизнь... Желание спасти любовь отнимает жизнь. Отнимает душу, но не само существование. Я знаю это, потому что во мне сохранились воспоминания Прото, человека, который не смог пережить потери любимой и превратил себя в киборга. А кто я? Зеро - киборг? Или я тоже был человеком?.. Не помню.


Война. Мы сражаемся не за родину, не за мечты, не за любовь и не за свою жизнь. У нас это отняли. Мы сражаемся, потому что нам приказали. Мы не знаем, что такое боль, усталость, печаль, скорбь и сострадание, наше сознание подчинено ряду двоичного кода. Все наши мысли, чувства и движения - это бесконечный ряд единиц и нулей.


Война. Её тоже можно подчинить нулям и единицам. Но мы не делаем этого, потому что не было приказа. Не было и приказа любить. Но почему я чувствую, что я не Зеро? И не Прото. Я был человеком. Вот бы вспомнить это...


Серая крошка испачкала всю шинель, а дождь намочил ее, но я не чувствую этого. Моя задача состоит не в том, чтобы чувствовать холод, а в том, чтобы уничтожать. Пользуясь передышкой в бою, достаю старую фотокарточку, изучаю изображение. Я так часто смотрел на этих людей, что давно запомнил все черты их лиц. Даже смогу воспроизвести все морщинки вокруг глаз, появившиеся от улыбки. Мужчина, японец, это Асакура - мой создатель. Этот человек - мой отец, если так можно сказать. А девушка... Может его невеста? Или...
"Мария!" - вспышкой проносится в моей памяти ее образ. Она улыбается и что-то говорит. Но я не успеваю понять, что же именно, разум снова покрывает сетка единиц и нулей. "Так значит, ее звали Мария..." - я силюсь вспомнить что-то еще, но шум дождя отвлекает. "Мое имя Прото. Я - киборг. Мое имя Зеро. Я - киборг. Мое имя Рей. Я - человек. Я... Я человек!"
- Я - человек! - кричу я так, что даже шум грома не в силах заглушить этих слов.
Мои товарищи удивленно смотрят на меня. А ближайший ко мне даже похлопал по плечу, мол, чего так кричишь, успокойся.
Вот оно! Я вспомнил! Мария, это ты заставила меня вспомнить, кто я такой! Конечно же, я человек. Был им. Я любил Марию, но война разлучила нас. Вот к чему была та улыбка - она планировала нашу свадьбу.


- Рей, я хочу, чтобы повсюду были ангелы, - говорила она, улыбаясь.
Я отшутился и отвернулся. Мои мысли были поглощены раздумьями о войне. Мне удавалось это скрыть, но я знал, Мария говорила о свадьбе, потому что хотела отвлечь. Ей как никому другому было известно, что творится в моей голове. Мария знала, что я не хотел сражаться. Не потому что боялся. Я не хотел убивать, я не хотел покидать ее.
- А шафером будет Асакура. Он же твой друг. Я думаю, ты будешь рад этому.
- Конечно, это неплохая мысль.
- Жаль, что у нас не будет медового месяца... Но я не расстраиваюсь, - махнула она руками, увидев мое огорчение, - когда ты вернешься с войны, у нас будет много времени.
- Мария...
- Все хорошо, Рей, Так надо. Ты сильный, ты справишься.
- Не знаю. – Качнул я головой. - Я не хочу сражаться. За что мне бороться, скажи?
- За нас. – Она положила ладонь на мое плечо. - За наше будущее. Только ты сможешь защитить это. Твоей силы хватит.
- Но я не знаю...
- Где она? Твоя сила - в твоей кобуре. Твое будущее - в твоей кобуре. Рей, я люблю тебя.
Мария гладила мои волосы все с той же беззаботной улыбкой. Как же она похожа на ангела. Я потянулся к ее губам и поцеловал.
Я никогда не забуду ее мягкие и нежные поцелуи, никогда не забуду ее губы, с которых никогда не сходила улыбка. Я не забуду Марию - никогда.


"Я... Я люблю тебя", - в ужасе замер я, боясь двинуться. Почему-то мне казалось, что если я сделаю хоть шаг, то снова забуду Марию. Как, как я мог забыть ее?!
Все это дело рук Асакуры и этих военных фанатиков, желающих во что бы то ни стало выиграть войну. Они уничтожили меня как личность, отняв самые дорогие воспоминания. Но я вспомнил.
Осмотревшись вокруг, как будто видел этот хаос впервые, я посмотрел на товарищей. Ведь они тоже были людьми. Что же отняли у них?! Может быть, такую же любовь или что-то еще. Неважно что, ведь любые воспоминания для человека ценны.
"Мария, я вернусь. Только дождись…" - обратился я к небесам, делая решающий шаг. "Я отомщу за тебя. За то, что они отняли у меня тебя. За войну".
За все.

@темы: Requiem et Reminiscence II, Музыка/Мьюзиклы, V круг

---

"Насмешки судьбы".

[Rei-chan.]

Ключ №6: Философия любви. "Ты считаешь, что они правы, все они?"
Название: "Насмешки судьбы".
Фэндом: Х/1999.
Пейринг: Сората/Араши.
Рейтинг: PG-13.
Жанр: романс, ангст, драма.
Предупреждение: dark!Араши, смерть персонажей. Это все сессия виновата! И автор не уверен, насколько хорошо у него получилась философия любви.

Раз.
- Ты что, ревнуешь? – спросил Сората с надеждой, мечтая о том, что он мог бы быть настолько важен для нее. Но… Некоторые мечты иногда так и остаются мечтами.
Араши молча мыла посуду. Ревность? Я даже не знаю, что такое любовь. А уж ревность тем более. Отложив мокрую тарелку на край раковины, девушка нахмурилась. Она прямо-таки чувствовала, как пристальный взгляд Сораты впивается ей в спину. Девушка вдруг подумала, что это глупо - пытаться растопить айсберг. Ничего, кроме раздражения, она и не чувствовала (да и не могла чувствовать) в тот момент.
- Я знаю, как это выглядело со стороны, но на самом деле все было абсолютно не так. Я просто хотел помочь ей! Бедная девочка заблудилась! Как я мог пройти мимо? Ты ведь знаешь меня, я люблю помогать людям. Особенно девочкам, - добавил юный монах, даже не надеясь на то, что Араши улыбнется его шутке.
- Мне все равно. – Меньше всего Сората хотел услышать подобный ответ. Тихо вздохнув, парень скрестил руки на груди. Он так и не привык за три месяца к ее отказам. Да и не собирался привыкать.
- А я не хочу, чтобы тебе было все равно. – Сората прекрасно понимал, что такими фразами он только еще больше выведет ее из себя. Но это и было его целью – увидеть хоть какие-то эмоции на ее лице, пусть и не самые положительные.
Ничего не ответив, Араши закрыла кран и принялась вытирать посуду. Девушка задалась целью держаться до последнего, чтобы в очередной раз не накричать на Сорату за его чрезмерную… болтливость? Внимание? Или… любовь? Она просто не понимала его логику – как он может продолжать оказывать ей всяческие знаки внимания после всех грубостей, что она ему наговорила? Да и есть ли вообще логика в любви?
- Не хочешь помочь мне расставить тарелки? – Нет, Араши только хотела сменить тему разговора, а не…
- Конечно, милая, как скажешь! – В два шага преодолев расстояние от двери до раковины, Сората с энтузиазмом взял первую тарелку из рук Араши и поставил ее на место. Он не забыл, конечно, подержать ее руку немного дольше, чем требовалось.
Война Драконов Неба и Драконов Земли внезапно показалась Араши сущим пустяком.

Два.
За окном был прекрасный день, и младшие Драконы Неба убежали куда-то по своим делам. Но Араши было страшно. В поместье были только она и… Сората. И даже учебник по истории не мог помочь ей отвлечься от этой мысли, хотя обычно помогало. «После Реставрации Мэйдзи в 1868 году, новое правительство Японии взяло курс на модернизацию страны.» Араши не поняла ни слова – ее мысли были далеки от истории Японии.
После того разговора в компьютерном классе Сората начал еще больше болтать, еще больше шутить, еще больше смущать Араши. Как будто бы она подарила ему надежду… Неужели в этом всем и впрямь нет логики? Почему его привлекает ледяной айсберг? Почему он так отчаянно хочет его растопить? Араши боялась, что ее сердце на самом деле может согреться. Она не понимала, зачем это нужно, зачем вообще любить кого-то.
Шум в коридоре заставил ее отвлечься от своих весьма странных размышлений. Отложив так и не дочитанную до конца книгу, девушка со вздохом встала и, подойдя к лестнице, услышала причитания.
- Ай-ай… Как больно-то… - Сората сидел на последних ступеньках, потирая ушибленную лодыжку. Каким-то странным образом он ухитрился навернуться на лестнице, спускаясь на первый этаж, хотя до сих пор такого ни разу не случалось – он никогда не отличался неуклюжестью.
- Сората, аккуратней надо быть. - Нет, причитать, всплескивать руками и помогать подняться было явно не в характере Араши. На самом деле она боялась помочь ему встать, боялась, что он воспользуется ситуацией и…
- Мысли о тебе, милая, заставляют меня падать с лестниц, и я ничего не могу с этим поделать! Если это будет продолжаться, кто знает, что еще со мной может случиться. – Конечно, Сората падал совсем не ради этих слов. Хотя он уже был не уверен в этом.
- Это на что ты намекаешь? – Араши нахмурилась. Ну вот, опять началось.
- Ты сама знаешь, мне нет нужды объяснять, - тихо и неожиданно серьезно ответил Сората. Терять надежду он, конечно, не собирался, но мысли о неразделенной любви все чаще не давали ему покоя.
- Кстати, мы ведь так и не договорили тогда. В компьютерном классе, помнишь?
Как она могла забыть? Ведь это было всего неделю назад. А сомнения по поводу своего ответа на его вопрос («Кто я для тебя? Просто Дракон Неба?») не оставляли ее по сей день. И как она была благодарна Имонояме за то, что он так вовремя и, главное, без предупреждения вошел в класс, тем самым избавив ее от нужды краснеть и признаваться Сорате в том, что…
Она не хотела, чтобы он погиб за нее. Она ненавидела пророчество о том, что Сорате суждено погибнуть за любимую женщину, ненавидела сам факт того, что он выбрал ее – ту, кто, возможно, никогда не сможет ответить на его чувства.
- Араши? Задумалась о том, как красивее признаться мне в любви? – Его шутки совсем не помогали ей сосредоточиться на своих чувствах.
- Я… - Араши уже забыла, когда в последний раз краснела. Но чувство ей не понравилось.

Три.
- А что скажут остальные?
- А тебя волнует, что они скажут? – вопросом на вопрос ответил Сората, гладя девушку по волосам. Ему-то и в самом деле было все равно, что скажут Драконы. Хоть Неба, хоть Земли. – К тому же, они будут только рады за нас.
- Да? Ты думаешь, они правы, все они? Разве это хорошо – радоваться за нас? Ты теперь уязвим. Да и я… тоже.
Сората хмыкнул.
- Мне все равно. Пусть только хоть один Дракон Земли попробует тронуть тебя, и ему не сдобровать.
Правильно ли она поступила, отдавшись в его руки? Правильно ли вообще кого-то любить? Даже сейчас, лежа в его теплых руках, она не могла найти ответ на этот вопрос. Но айсберга больше не было – была просто девушка. Была просто Араши. Но не Дракон Неба. Нет, если бы она была настоящим Драконом Неба, она бы ни за что не расплакалась перед ним, она бы сдержалась, она бы осталась айсбергом. В какой момент она перестала быть Драконом? Наверное, именно тогда, когда встретила Сорату.
Теперь Араши была бесполезна – что с того, что она все равно может создать кеккай? Кому он нужен, если она не может его защитить без своей катаны?
- Ты не сможешь меня вечно защищать.
Сложный выбор, не правда ли, – спасти человечество или полюбить другого человека? Любовь не сможет спасти человечество, значит, она не нужна. Но тогда все люди будут айсбергами, и жизнь станет проще. И намного скучнее. Правильная логика. Но Араши сделала свой выбор и нисколько о нем не жалела. Ну, может, совсем чуть-чуть.
- Ты ведь останешься со мной, милая? – его голос звучал уже не так уверенно, как прежде.
Араши хотела. Но не могла.

Четыре.
Пусто, холодно и одиноко. Место (если можно было его так назвать) было абсолютно бесформенным, а то, что не имеет формы, как известно, внушает страх.
- Сората… Я не забуду.
Лучше бы она осталась с ним.

Пять.
Пусто, холодно и одиноко. Хуже всего для Сораты - чувствовать одиночество. Он помнил все, как будто это произошло прошлой ночью, а не месяц назад.
- Араши… Я найду тебя.
Лучше бы он не искал.

Шесть.
- Араши… - говорить становилось все сложнее. – Почему?
- Но ты ведь любишь меня, не так ли? Ты ведь говорил, что готов жизнь за меня отдать. Так вот, момент пришел, - ее глаза горели неистовой злобой, она крепко сжимала рукоять меча, легко прошедшего сквозь грудь Сораты. – Зря ты тогда не убил Хиното и не спас свою Араши.
- Но ее хранительцы ни в чем не виноваты, я не хотел лишних ж-жертв, - запнулся Сората, сжимая левой рукой спину «Араши».
- Твоя «любовь» погубила и ее, и тебя самого. – Араши сама не знала, была ли она все той же Араши. Она потеряла саму себя уже давно, еще на второй день заточения в плену Хиното. Любовь? Это глупо. Люди глупы. Они должны умереть, потому что своей глупостью они погубят в конечном итоге самих себя.
- Ты не моя Араши, - прошипел он. Какая странная ирония судьбы. Быть убитым девушкой, за которую сам собирался погибнуть. Впрочем, если ее уже не было, то, отомстив за ее смерть, он все равно тем самым погибнет за нее. Судьба уже все расписала.
«Араши» резко выдернула меч из его груди, но отойти не успела. Мощный заряд электричества от руки Сораты заставил ее согнуться пополам.
Он никогда не думал, что такой день действительно может настать. Убить собственную любимую девушку – поступок не из приятных. Но ничего не поделаешь, к тому же любимой девушки все равно уже нет, это всего лишь тело. И хоть ее тело он тоже любил, душа для него была важнее.
- Ты будешь гореть в аду за это.
- Ты тоже.
А Сората так хотел встретиться с ней в раю. Видимо, это была еще одна его мечта, которой суждено было так и остаться мечтой.
Ее тело бесшумно упало на землю, Сората опустился на колени возле него, прижимая руку к окровавленной груди. Если бы у меня был еще один шанс... Но разве судьба согласится дать ему второй шанс? Все получилось, как он и хотел – он полюбил девушку, она полюбила его, и он погиб за нее. А по-другому и не могло быть.
В конце концов Сората упал рядом с ней. Небо казалось таким близким… и таким далеким. Облака, застилавшие небеса уже несколько месяцев, вдруг рассеялись, и слабый луч солнца упал на то место, где он лежал, как будто зовя за собой в другой мир.

Семь.
Вокруг все белым-бело, горизонта не видно, будто его и нет вовсе. В этом месте никого не было. Никого, кроме…
- Сората… Я ждала тебя.

@темы: V круг, Аниме/Манга, X/1999

---

Итак.

[hetfic]

Разбираем ключи.
Ставок больше нет.

@темы: V круг, modpost

---

Итоги четвёртого тура.

[hetfic]

Ключ №1: "В долгом пути я заплету волосы лентой..."
Ленты Персонажи: Араши, Юзурия, Сората, Камуи (Х/1999)
Ключ №2: Холодное утро, боль в желудке. "Каждый день, спуская ноги с кровати, я не знаю, зачем мне жить дальше".
Не смотря ни на что Пейринг: Натан/Нонна (ориджинал Opium Shop)
Ключ №3: "Когда мы хоронили предателя..."
Последняя надежда Пейринг: Оками/Грей (оринджинал "По Следу")
Ключ №4: Золотая клетка.
Золотая клетка Пейринг: Джек/Джилл (ориджинал "Джек и Джилл")
У сердца Пейринг: Сюари/Председатель (Мемуары гейши)
Ключ №5: Ревновать к кошке.
--- Пейринг: Гин/Рангику (Bleach)
Ключ №6: Тоска по погибшей любви.
Исповедь Пейринг: Айон/Фиоре, Айон/Розетта (Chrno Crusade)
Ключ №7: «Я сохраню свое сердце для тебя» «Боюсь, тогда оно будет мне не нужно.»
История одной любви Пейринг: Натан/Нонна (ориджинал Opium Shop)
Когда тебе... Пейринг: Джарет/Сара (Лабиринт)
Ключ №8: "Просто сделай так, как я говорю."
Ключ №9: Цветик-семицветик.
Ключ №10: Целовать разбитые руки
Преданный Пейринг: Адине/Вирал (Tengen Toppa Gurren Lagann)

@темы: IV круг, modpost

---

Когда тебе...

[Седая Верба]

Ключ№ 7: «Я сохраню свое сердце для тебя» «Боюсь, тогда оно будет мне не нужно.»
Когда тебе...
Автор: [J].:Verba:.[/J]
Фэндом: Labyrinth
Пейринг: Джарет/Сара
Рейтинг: G
Жанр: romace
Disclaimer: все права - у создателей фильма
Посвящение: Асашина! С прошедшим днём рождения!
Размещение: исключительно с разрешения автора или объекта посвящения.

Когда тебе восемнадцать, люди считают, что давно пора бы забыть о сказках, снах и играх. Надо мыслить здраво, впихнув себя в чётко очерченные рамки ячеек расписания в колледже. Сказки? Ах, да, надо бы почитать младшему брату. Сны? Говорят, это продукт деятельности нервной системы – да, учёные в последнее время очень интересуются этим вопросом. Игры? Что, простите? Какие игры?
Сара не любила слушать взрослых хотя бы потому, что, с её точки зрения, их слова были в корне не верны. Она не понимала, как можно было потерять веру в самое важное – в чудо.
Возможно, конечно, дело было в том, что Саре с чудом приходилось сталкиваться лицом к лицу, но об этом девушка не задумывалась – её куда больше беспокоил вопрос о том, как избежать той же участи.
Хотя ей-то вряд ли было о чём беспокоиться – вряд ли хоть ночь проходила без хлопанья белых крыльев за окном.
- Глупая девочка Сара не хочет становиться взрослой? – звучал в ушах вкрадчивый голос Джарета.
Сара вздыхала, закрывала осточертевшие учебники и поворачивалась к окну.
- Слушай, если ты снова пришёл пакостить, то ничего не получится, ты же знаешь. Моё царство так же велико, как и твоё, и нет у тебя власти надо мной, помнишь? Я больше не скажу, что хочу, чтобы ты забрал моего брата, и тебе не удастся снова заманить меня в Лабиринт. Так что если есть что сказать по делу – говори.
Белый филин за окном садится на ветку тополя, пристроившегося у самой стены, и немигающим взглядом смотрит на Сару. Сара отвечает тем же – к звериному обличию короля гоблинов ей не привыкать, уже даже не пугает. Само собой, разговаривать с Джаретом было куда удобнее, если он принимал обычный свой вид, но оно было и гораздо опаснее – Сара не забыла силу магических шаров, хотя ей было что противопоставить.
- Сара, - голос в голове звучит мягко и почти столь же нежно, как и в последнюю их встречу в городе гоблинов. – Неужели ты думаешь, что всегда сможешь жить воспоминаниями о том приключении?
Сара улавливает в тоне своего старого врага поучительные нотки и возводит очи горе.
- Не подражай им – у тебя всё равно не выходит!
- Ты не можешь вечно жить иллюзиями.
- Ну уж нет, Твоё Величество, это было куда реальнее того, что происходит, как ты говоришь, на самом деле. Так что оставь свои псевдопричитания при себе, ладно?
Король гоблинов ухает за окном и, вздрогнув крыльями, уносится прочь – в бескрайнее ночное небо. Напоследок в голове Сары раздаётся безразличное:
- У тебя завтра экзамен. Не забудь подготовиться к свиданию с… реальным миром.
Сара кривится в гримаске сарказма:
- Я сохраню своё сердце для тебя.
- Боюсь, тогда оно мне будет уже не нужно, - ответствует Джарет и исчезает невидимой точкой вдали.
Королю гоблинов очень хочется верить в то, что его слова – правда.
***
Когда тебе двадцать два, и за спиной остались стены колледжа, а работа наваливается неприятной серой волной, считается, что пора бы обеспокоиться о замужестве. Младший братишка уже в средней школе, и нет никакой надобности в чтении сказок, сны должны бы, по сути, стать серым маревом, куда следует проваливаться, едва коснувшись подушки, а об играх вспоминаешь со слезливым умилением.
Сара, глядя в зеркало, очень часто ощущает себя не в своей тарелке. Разговоры с коллегами по работе кажутся пресными, а встречи с подругами по школе и колледжу наполнены наигранной радостью. Окружающие мужчины скучны, с ними неинтересно и муторно, и нет вовсе никаких бабочек в животе – куда уж там жалкой физиологии до ощущений, испытанных в далёкой, будто бы и не этой жизни.
Когда за окном проносится белая тень, Сара отводит взгляд от своего отражения и всматривается в ночную тьму с усиленным тщанием. Даже решается распахнуть окно настежь, невзирая на осенний пасмурный холод.
- Джарет?
В ответ – тишина, и только невидимый для близоруких глаз филин отрывисто ухает один раз.
- Джарет.
Усталый вздох разносится, кажется, по всему миру – тихий, но невообразимо резкий.
- Я же говорил тебе забыть обо мне и моём мире.
Сара смеётся:
- Если бы ты этого хотел, прилетал бы сюда каждую ночь?
Король молчит – белый филин на тополиной ветке чистит крылья клювом. Молодая женщина совершенно по-девчачьи пристраивается на подоконнике, сложив ноги по-турецки и опершись спиной на оконную раму.
- Эй, Джарет? Помнишь, ты говорил, что всякий раз, когда кто-то попадает в твою страну, всё должно быть по его желанию? Ну, я боялась тебя, и ты был страшен, я считала тебя злым – и ты был зол, так?
Жёлтые совиные глаза кажутся смертельно усталыми.
- Зачем поминать прошлое, Сара? Успокойся уже и иди своей дорогой. Продвигайся по карьерной лестнице, выйди замуж, заведи детей… Что у вас, людей, там ещё полагается? Ты упустила свой шанс стать Алисой в Стране Чудес – я предлагал тебе твои сны, но ты отказалась. Твоя дорога – дальше. Не держи меня – у тебя же есть это… как его… Джек… или Джим?
Сара хмурит брови и рефлекторно поправляет очки, съехавшие на переносицу.
- Всё это так, Джарет, но… Слушай, что если моя настоящая дорога лежит не отдельно от твоего мира, а совместно с ним? Иначе чем объяснить то, что ты до сих пор здесь появляешься? Спору нет, у тебя и свои причины могут быть, но всё же… Эй, Джарет?
Филин несётся прочь от треклятого окна взбалмошной девицы, а голос короля отдаёт раздражением:
- Не забудь про завтрашний ужин с Джином!
Уголки губ Сары дёргаются вверх:
- Я же обещала, что сохраню своё сердце для тебя, глупый король!
- Оно. Мне. Не нужно. – Раздельно произносит Джарет.
Вслед повелителю раздаётся лишь заливистый женский смех.
***
Когда дело неминуемо катится к тридцати, и все те, кто мог называться подругами, давно повыскакивали замуж, а в спину всё чаще слышится «старая дева», чаще всего хочется послать весь мир куда подальше.
Эта мысль не оставляет Сару достаточно долгое время, чтобы успеть поразмыслить, взвесить все «за» и «против». В какой-то момент одна из чаш весов перевешивает другую, и всё становится предельно ясно. Написать несколько слов на листе линованной бумаги гораздо легче, чем идти по этой чёртовой реальности, усиленно делая вид, что просто не знаешь ничего лучше.
«Ма, па. Я уеду на некоторое время. Со мной всё в порядке. Тоби, не скучай. Можешь взять всю мою коллекцию мишек, хотя вряд ли они тебе понадобятся. Всех люблю. Сара.»
Довольно просто решение – как оно не пришло ей в голову раньше?
- О, король гоблинов… - начинает Сара и возникает смешное ощущение дежа-вю, ведь кажется, что тогда, в прошлый раз, на ней была та же самая одежда, что и сейчас. – О, король гоблинов, я хочу… - решиться произнести не так просто, как казалось бы, особенно когда и понятия не имеешь о том, что где-то далеко замер весь мир, наблюдая за тобой. – Короче. Король гоблинов. Джарет. Я хочу, чтобы ты забрал меня в своё королевство.
Чудеса происходят не сразу. Ожидание даётся с трудом. Трудно верить в победу, когда твой враг – само время. Сара уже почти теряет уверенность в том, что когда-то с ней это было, но…
Когда в проёме двери возникает фигура мужчины, столь знакомо играющегося с хрустальным шаром, Сара не находит что сказать.
- Джарет?
- Иди ко мне, Королева Сара.

@темы: Фильмы/Сериалы, IV круг, Labyrinth