Три товарища

[hetfic]

Ключ №6: "Надо радоваться, не надо огорчаться". Разбитые бутылки, в стакане – дешевое пойло.
Автор: я aka […Soulless…]
Бета: см. выше
Фендом: Bleach
Пейринг: Кьёраку, Укитаке, Унохана; Укитаке/Унохана детектед
Жанр: где-то тут потерялся хумор
Рейтинг: РG
Размер: мини
Статус: завершён
Дисклаймер: не мое, поиздеваюсь и отдам
Размещение: с исключительно моего разрешения. Другие варианты не рассматриваются. Уважайте чужой труд.
Предупреждение: ООС, отчасти даже AU. Таймлайн учебы вышеупомянутой троицы в Академии.
От автора: я пиченько! Здесь фанон такой фанон, что ООС цветет бурным цветом. В свое оправдание скажу только то, что они молодые были, зеленые, и черт знает, как проходили их буйные вечера?

Джуширо Укитаке не любил пить.

Джуширо Укитаке не любил пить. Причин для этого было много – начиная от его собственной болезни и заканчивая тем фактом, что…
-Расслабься, Джу-тян… - назидательно, с видом бывалого знатока, покачал пальцем Шунсуй. Несмотря на то, что палец был всего один, Джуширо казалось, что их было не меньше двух. А то и больше.
…тем фактом, что, собственно, Укитаке не умел пить. Но иногда обстоятельства вынуждали это делать.
-Тебе легко говорить, - старательно подбирая слова, пробормотал он, пытаясь сфокусировать мутный взгляд на лице друга, - Тебе не идти на пересдачу…
Каким образом он так капитально попал впросак, он и сам не знал. Вроде был как всегда готов, знал материал, а ведь как оно бывает – рассеянные мысли, страх схватил за горло, и вот уже Кучики-сенсей, недовольно хмурясь, говорит: «Очень плохо. Придете на пересдачу».
-Ну-ик-правильно! – радостно икнул Кьёраку, прерывая его внутренний монолог и цепляя нетвердыми пальцами очередной кувшинчик саке, - В этом мире, дружище, должна быть справедливость! Не могу же я все время ходить на пересдачи, пора бы и тебе уже познать эту радость!
Укитаке напряженным, туманным взором следил за тем, как чашки в очередной раз наполняются рисовой водкой. Сколько раз за прошедший вечер происходил этот священный акт, сосчитать было нереально. Сосчитать количество распечатанных кувшинов возможным тоже не представлялось. Он уже пытался, и каждый раз почему-то получалось разное число.
Одну вещь он, вероятно, последним в Академии, понял точно: если Шунсуй Кьёраку устраивал пьянку, счетом можно было не заниматься.
-Вот именно. И где она? – заплетающимся языком возразил Джуширо, - Я ходил на все занятия и не сдал, а ты их все продрых и получил «отлично». И то благодаря моим записям! Так где справедливость?
-Где и должна быть, - не смутился Шунсуй, поднося чашечку к губам и пряча в ней расхлябанную пьяную усмешку, - Просто я – любимец судьбы и женщин!
-Плут, вот ты кто, - пробурчал Укитаке, горестно опрокидывая в себя содержимое своей чашки. Этот жест был встречен уважительно-восторженным свистом Кьёраку.
-Ай, молодец! – захохотал он, - А ломался, словно девица на выданье – не хочууу, не буууду…
-Это все твое негативное влияние…
Они замолчали. Шунсуй задумчиво почесывал трехдневную щетину, а Джуширо, сонно моргая, смотрел в окно, за которым в лиловом сумраке вечера мягко, едва ли не убаюкивающе, шелестела листва.
-В общем, надо радоваться, не надо огорчаться! – наконец философски изрёк Кьёраку, словно подстраиваясь под успокаивающий антураж, - Все горести преходящи. Сдашь ты всё!
Возражать было себе дороже.
-Сдам, - вяло согласился Укитаке, потирая переносицу, - Но прежде я сдам… сам… сдамся в плен сну.
-Вот еще! – в очередной раз икнув, энергично встряхнул своего приятеля Шунсуй, - В кои-то веки вот так сидим, а он спать собрался! Ни стыда, ни совести!
-Уж кто бы говорил про стыд и совесть…

В действительности медленное, но верное спаивание друга было долго вынашиваемым коварным планом Кьёраку, и подвернувшийся повод был как нельзя кстати. А дело было в том, что ему очень хотелось узнать один факт из биографии Укитаке, который в трезвом состоянии он бы ему вряд ли поведал. Риск не помнить этот факт на утро его не пугал – в конце концов, мы же все знаем, что кто не пьет… В общем, тот не пьет.
-Джу-тян, а, Джу-тян, - ринулся в атаку Шунсуй, решив не выжидать более, ведь дальнейшее ожидание было чревато тем, что он банально забудет, что хотел спросить. Темно-серые глаза полыхнули дьявольской хитринкой. Что-то подсказывало Укитаке, что огонь этой хитринки изрядно подпитал выпитый алкоголь.
Это предположение в своей сути ошибочным не было.
-Чего еще? – буркнул Джуширо, подхватывая у него эстафету и вновь наполняя чаши саке, мужественно игнорируя плывущие перед глазами предметы. Хуже уже все равно не будет, а о том, что станет с ними утром, он благоразумно решил не задумываться. Так и с ума недолго сойти.
-Тебе правда нравится Рецу?
Это был удар под дых. Хитрый и предательский. Укитаке поперхнулся и закашлялся; пойло обожгло горло, а из глаз едва ли слезы не хлынули.
-Нашел… чего… спросить, - в перерывах между попыткой ухватить глоток воздуха и попыткой прокашляться, а также извиняющимися похлопываниями Кьёраку по спине, просипел он.
Шунсуй же сдаваться был не намерен. Отступать некуда, позади – литры выпитого! Напрасно, что ли?
-Да не ломайся ты, скажи честно! Это останется между нами, я обещаю!
-Ну… нравится, - нехотя, словно раскрывая великую тайну, которую из него тянули едва ли не пыткой – впрочем, так оно и было - буркнул Джуширо и насупился, - И дальше что?
-Ха, я знал! То-то ты так краснел! Так-ик!-скажи ей об этом! – с победным кличем, радостно, в духе «счастья вам, дети мои!», развел руками Шунсуй.
Укитаке идеи не оценил, смотря на своего друга как на сумасшедшего. Однако она произвела целебный эффект, и если и не протрезвила окончательно, то мыслить более четко уж точно заставила.
-Ты надо мной издеваешься? Это ничем хорошим не кончится, - в голосе прозвучала нотка еще не вполне трезвого удивления вкупе с едва ли не паникой. Он еще не знал, что этой фразе предстоит стать его коронной, но уже смутно догадывался.
-Ты всегда мне это говоришь, - гоготнул Кьёраку.
-Да, и почему-то всегда оказываюсь прав, и вообще, она даст мне по шее, если я…
Экспрессивный диалог двух друзей прервал деликатный кашель и нервно скрипнувшие седзи, за которыми стояла порозовевшая Рецу, очевидно, слышавшая последнюю часть разговора.

Две пары серых глаз синхронно и удивленно моргнули. На двух парах щек синхронными мазками алого расцвел румянец.
-Я вдруг вспомнил, я… это… у шестого курса твою тетрадку оставил, пойду заберу… - приподнимаясь с татами и покачиваясь, словно маятник, на нетвердых ногах, крякнул Кьёраку. Это был самый лучший предлог, чтоб улизнуть, какой только мог сочинить его усталый мозг после беспощадной атаки алкоголем, который пленных постановил не брать. Тем более, что он уже узнал все, что хотел.
Впрочем, эта отговорка была и не нужна. Паре румяных лиц – синеглазому девичьему и стыдливо хлопающему ресницами мальчишечьему – было не до него. И потому, ласково прижав к груди ополовиненный глиняный кувшинчик, в котором еще звонко плескалось саке, он скрылся за седзи, умудрившись, впрочем, их даже закрыть.
-Рецу… Я… - бормотал Укитаке, стесняясь поднять глаза на девушку. «Вот он, идеальный шанс! – настойчиво вопила смелость где-то внутри него, - Скажи ей уже! Она все равно все слышала!». «Молчи, дурак, лучше просто молчи!» - не сдавались остатки здравого смысла, держа баррикады.
- А…а что ты здесь делаешь? – несколько мучительно долгих секунд спустя выдавил он, стараясь сменить тему и кляня свою собственную стеснительность.
-Ну… Вообще-то я пришла к Шу-куну. Он обещал мне принести кое-каких трав с холма Соукиоку, но я чувствую, - вежливо начала Рецу, бросив недвусмысленный взгляд на гордо выстроившуюся батарею кувшинчиков, - Что ему было не до меня.
-Просто…
-Я знаю, что ты не сдал экзамен, - мягко продолжила Унохана, опускаясь на татами, - Но это не повод напиваться…
Джуширо было стыдно. Завалить экзамен, да еще и перед захватившей его сердце девушкой появиться в таком неприглядном виде – что ж за день-то такой?
-Знаю, - понурив голову, пробормотал он и тут же ощутил на щеке маленькую ладонь, от прохладного прикосновения которой к лицу снова прилила кровь, - Рецу… семпай…
-Глупый ты, - засветились лаской небесно-синие глаза, - Но милый…
Дальнейшее Укитаке помнил смутно. Помнил только касание мягких и теплых женских губ ко лбу и разлившийся по телу жар. Но для прошедшего дня с провалом у Кучики-сенсея и литрами саке это было слишком уж большим потрясением, и потому разум Джуширо решил ретироваться, пока не поздно, в спасительную темноту.

Утро напомнило о себе головной болью и не желавшими разлепляться глазами. Расплата за бурный вечер была чересчур жестокой.
-Клянусь, больше никогда пить не буду, - простонал Укитаке, приподнимаясь на локтях. К своему собственному вящему удивлению, он обнаружил себя лежащим на футоне. О том, как именно он там оказался, память деликатно умалчивала.
-Не будешь. А я это проконтролирую, - с легкой насмешкой отозвался голос откуда-то слева. Повернув голову на звук, Джуширо обнаружил там улыбавшуюся Унохану с картинно нахмуренными бровями.
-Рецу-семпай… Ты тут всю ночь была? – недоверчиво спросил он, часто моргая, поскольку беспощадный солнечный свет неумолимо слепил глаза.
-Да. И, - едва слышный смешок, - Мы с Шу-куном перетащили тебя на футон, когда ты отбыл ко сну. А я решила, что будет не лишним побыть подле тебя после такой алкогольной интоксикации. Мало ли что могло произойти.
-С-спасибо, - пробормотал Укитаке, опуская глаза. Самым явным ощущением после боли в голове был стыд. Стыд во все той же многострадальной голове.
-И еще, Джуширо…
Лицо Рецу, пахнущее пряными и свежими запахами лаванды и мяты, рядом со своим он обнаружил слишком поздно.
-Ты мне тоже симпатичен, - с присущей только ей веселой строгостью сказала Унохана, приближаясь к нему настолько, что носы их соприкоснулись, - И не вздумай отключаться и в этот раз.