Рыжая ведьма.

[hetfic]

Ключ №6: Видеть сны с одинаковым сюжетом. Давать друг другу робкие знаки о снах.
Название: Рыжая ведьма
Автор:  Пэмдар
Фэндом: Bleach
Пейринг: Исида/Орихиме
Рейтинг: PG
Жанр: drama
Предупреждение: AU, ООС
Disclaimer: Все Кубо
Размещение: с разрешения
От автора: действие происходит в абстрактном средневековом городе.

Есть у Урюю одна странная привычка – раз в неделю ходить в лес погулять, отдохнуть от городской суеты, приобщиться к природе. И пострелять из лука, только отцу об этом знать не обязательно. Рюукен давно пророчит сыну профессию врача и крайне неодобрительно относится к «увлечению всякими глупостями». А ведь сам когда-то брал главные призы на турнирах, сбивая яблоки с чужих голов. Впрочем, Урюю смирился, что не станет великим лучником и не сделает военную карьеру, но от редких тренировок так и не смог отказаться. Упорных и изнурительных тренировок для души.
Солнце катится к полудню, когда Исида привычно прячет за кустом лук, потирает уставшие пальцы и выходит на тропинку, ведущую в город. Отодвинув рукой ветки ясеня, он замечает большую корзину, полную цветов, и ее хозяйку в простом светлом платье.
Иноуе Орихиме, сестра городского торговца тканями. Пока Урюю мучительно размышляет, стоит ли обращать на себя внимание, или все-таки лучше спрятаться за кустами, девушка сама его замечает и приветливо машет рукой.
- Господин Исида! – девичье лицо озаряет теплая улыбка, - А что вы здесь делаете?
Урюю понимает, что отступать поздно, и подходит ближе.
- Здравствуйте, госпожа Иноуе. Я… Приходил пострелять из лука, - врать ей он почему-то не может.
- Здорово! – глаза девушки по-детски восхищенно сверкают, - А я собирала цветы. Как хорошо, что мы встретились, правда?
Ничего страшного, мысленно убеждает себя Исида. Он вполне может, не нарушая приличий, проводить девушку до дома. Пусть город недалеко, но в лесу все-таки опасно. Да он просто обязан ее проводить!
Урюю берет из рук Орихиме корзинку и разглядывает странные цветы, маленькие, серебристые, с шестью лепестками каждый.
- Это полезные цветочки, из них получается замечательное варенье! Надо только добавить лук, мед и немного клюквы. Я беру ее у одной бабушки, которая очень добрая и…
Тропинка виляет между деревьями, где-то совсем рядом жужжат пчелы, в солнечных лучах кружат пылинки, умиротворяя душу, убивая желание вставлять в разговор поправки, даже самые логичные. Урюю удивляется тому, как мало он сегодня сделал, чтобы получить возможность слушать беззаботные речи Орихиме. Не пришлось даже по традиции идти в лавку за тканью, за тесемками, застежками или лентами. И постоянно выставлять себя идиотом, покупая каждую нитку поштучно, потому что денег, взятых у отца, не хватает.
А перед этим неделю просить старую служанку обучить шитью, пытаясь не проговориться о причине такого «несвойственного юношам желания»… Зато после всех мучений, насмешек отца и исколотых пальцев приобрести возможность видеть Орихиме каждый день по вполне уважительной причине.
Сейчас она просто идет рядом, ни капли не смущаясь, весело подпрыгивая при каждом шаге. Совсем не такая, как жеманные девушки, гостящие иногда в их доме. Она как…
Иноуе вдруг спотыкается и замолкает, глядя на дорогу перед собой. Посреди тропинки лежит облезлый кот. Его поза слишком неестественная для живого существа, а шерсть на животе блестит от свежей крови. Должно быть, чей-то пес постарался, голодные лесные звери не бросили бы добычу.
Орихиме медленно опускается на колени возле животного и наклоняет голову, в уголках глаз девушки мигом скапливаются слезы. Урюю смущенно поправляет очки. Он раньше по белкам из лука стрелял без всяких угрызений, а госпожа Иноуе… Она просто светлый ангел, и пусть глупые знакомые сколько хотят шепчутся, что есть в ней что-то от юродивой.
- Я иногда подкармливала его и…и…
Девушка осторожно перебирает пальцами грязную шерстку и, уже не сдерживаясь, тихонько плачет. Урюю чувствует, что должен, наверное, что-то сделать или сказать, но все приходящие в голову мысли почему-то нелепы до безобразия.
В воздухе что-то быстро мелькает.
Урюю уже открывает рот, как вдруг замечает растущий огонек у рук Орихиме. Из ладоней девушки струится золотое сияние, покрывая искрящимся куполом мертвого кота. Исида проглатывает невысказанные слова. В огромных от удивления глазах Иноуе пляшут желтые блики. Она, похоже, сама не понимает, что происходит. Рана на боку животного затягивается. Через несколько минут кот, как ни в чем не бывало, встает и убегает в кусты, важно махнув хвостом на прощание.
Орихиме непонимающе смотрит ему вслед, а потом вдруг начинает смеяться и радостно хлопать в ладоши.
Урью не верит своим глазам. Что это было? В голове, вытесняя другие, упорно вертится слово «чудо». Он не ошибался, Орихиме действительно ангел, или святая, или…
Исида смотрит на странные цветы в корзинке, на длинные рыжие волосы, на все еще светящиеся ладони девушки.
Он вспоминает завистливых соседей, вечно грязную городскую площадь и своего отца.
- Госпожа Иноуе! – лицо Исиды предельно серьезно, но в голосе проскальзывают панические нотки, - Пожалуйста, никому не говорите о том, что сегодня произошло.
А Орихиме испуганно смотрит снизу вверх и искренне, совершенно, абсолютно ничего не понимает.


Орихиме ничего не понимает ни когда ее привязывают к столбу, ни когда кидают к ногам хворост, ни даже когда палач подносит к нему горящий факел. Городская площадь все такая же грязная, башенные часы бьют двенадцать, а небо голубое-голубое, как всегда безразличное и непростительно чистое. Урюю не уверен, но, кажется, он молится. Просит Бога о дожде, ливне, урагане, да чтобы налетел с немыслимой скоростью и силой, стер даже воспоминание о языках пламени, которые уже подбираются к подолу светлого платья.
Но на небе ни облачка.
Рюукен холодным и беспристрастным тоном читает приговор. В голове у Урюю мелькает совсем нелепая мысль, что черное одеяние священника смотрится на отце как-то неуместно. Потом мысли исчезают, оставляя после себя быстро сменяющиеся статические картинки. Ворона на башне, клочок неба, летящие искры и страх в больших карих глазах.
- Дьявольское отродье!
- На костер ее!
- Сжечь ведьму! – орет празднично одетая толпа. Урюю, кажется, тоже что-то кричит, только о помиловании, и отчаянно рвется вперед, но сильные руки друга-кузнеца Чада не пускают. Огонь подбирается все ближе, по черному от копоти лицу девушки текут слезы.
Урюю не слышит ни бой часов, ни смертельный приговор, ни рев безумной толпы, ни собственный севший голос. Он слышит только, как Орихиме зовет его по имени.


- Господин Исида! Господин Исида! Урюю!
Вязкая темнота не хочет отпускать своего пленника, но сознание, отдавая последние силы, выныривает из густого мрака на свет.
Урюю разлепляет глаза и видит перед собой лицо Орихиме, встревоженное, но чистое, без следов копоти и грязных дорожек от слез.
- Вам приснился кошмар, - почему-то виновато шепчет Иноуе.
Кошмар. Просто страшный сон. Никакого костра, никакой безумной толпы, никаких мерзких звуков. И Орихиме, целая и невредимая, стоит рядом. Силы воли Исиды как раз хватает, чтобы не вцепиться девушке в руку, не обнять, не прижать к себе в отчаянной попытке защитить.
Просто страшный сон. Опять. Он преследует Урюю с той самой их встречи в лесу, а в носу до сих пор стоит запах гари.
Глупости, это всего лишь молодая жена соседа в очередной раз сожгла утку. И Исида не на площади, а возле своего дома, заснул прямо на лавке. Интересно, что бы на это сказал отец? Да и Рюукен врач, а не священник, откуда вообще в голове такая ересь?
Еретик и ведьма. Просто замечательно.
- Госпожа Иноуе, а что вы здесь делаете? – спрашивает Урюю, устало проведя рукой по лицу.
- Ну… Я шла мимо и услышала, как вы меня зовете, - на щеках девушки появляется едва заметный румянец, - Я не знала, что вы спите!
Так он кричал во сне? То-то соседи повыглядывали из окон, выпучив свои маленькие ехидные глазки, и злорадно косятся на парочку. А может быть, просто хотят помои вылить.
Урюю, оказывается, ненавидит этот город.
Орихиме все еще смотрит на него встревожено, и Исида мысленно приказывает себе успокоиться.
- Просто глупый сон, - отвечает он, пряча взгляд за стеклами очков.
Но лицо девушки почему-то не покидает тень печали. Урюю пытается вспомнить, улыбалась ли Орихиме хоть раз с того дня в лесу, и не может.
- Мне тоже… Снится… - шепчет она, опустив взгляд, - Глупое.
Вопрос не успевает сорваться с языка Исиды, потому что в это время башенные часы начинают вынимающим душу стуком бить двенадцать. Урюю вправе гордиться собой – он удержался от того, чтобы подпрыгнуть на лавке. А вот Орихиме испуганно вздрагивает, нервно сжимает кулачками края платья и неотрывно смотрит в ту сторону, где за невысокими домами с черепичными крышами скрывается городская площадь.
Госпожа Иноуе на самом деле все понимает. А Исида понимает, что такой, как она, не место в этом городе. И что глупые сны, к сожалению, иногда имеют дурную привычку сбываться в этой реальности.
Урюю выпрямляет спину, поправляет очки и решительно встает.


- Значит, ты все решил? – голос Рюукена как всегда холодный и уверенный. Таким тоном он просит сына за завтраком передать хлеб, дает указания служанке и сообщает пациентам о неизлечимой болезни.
Читает приговор о сделках с дьяволом во всяких глупых снах.
Очень сложно вот так стоять в кабинете отца, слушать мерное тиканье старинных настольных часов и пытаться не провалиться сквозь землю под тяжелым взглядом из-под очков. Урюю только сейчас понимает, что отец способен просто запереть его где-нибудь и не пустить никуда.
Но уйти, не попрощавшись, сын тоже не может.
- Да, оте… Рюукен, - скованно отвечает Урюю. Это означает «дороги назад нет».
- Что ж, не смею больше задерживать.
Рюукен встает, подходит к шкафу и начинает внимательно листать какую-то книгу. Это означает «пошел вон».
Окинув беглым прощальным взглядом кабинет, Урюю тихо разворачивается к выходу.
- Три дня, - слова отца заставляют остановиться на пороге, - Потом я сообщаю о побеге.
Это означает «вас будут искать», или «даю вам фору», а может быть и «счастливого пути, сынок». Урюю кивает.
В этот день пропали молодой сын городского врача и сестра торговца тканями. Город, можно сказать, не заметил.
В тот же день банда лесного разбойника Куросаки пополнилась двумя новыми членами. Лесной народ всегда лояльно относился к разного рода целительской магии, да и хороший лучник среди них ценится на вес золота.